Когда я вернулся из окружной прокуратуры, мы с Солом сели в машину и поехали на разведку. Мы не останавливались на перекрестке Пятьдесят первой улицы и Одиннадцатой авеню, но четырежды проехали его, чтобы найти место для Сола. И он сам, и Вулф настаивали, чтобы Сол был поблизости.
Наконец мы остановились у бензоколонки напротив кафе. В восемь часов Солу надлежало сесть в такси и оставаться там, пока водитель будет возиться с карбюратором. Дальше придется действовать по обстановке, и вариантов множество. Кабы я имел дело не с Солом, а с кем-то другим, у меня не было бы уверенности, что мой партнер запомнит хотя бы половину указаний. Например, если я выйду из кафе, сяду в машину и уеду, Сол должен следовать за мной лишь в том случае, если я опущу стекло.
Сол ушел раньше меня, чтобы найти подходящего водителя. Вулф проводил меня до передней, где я вооружился шляпой и дождевиком.
- Мне все это решительно не нравится, - твердил он. - По-моему, тебе надо засунуть его в носок, а не в карман.
- Не согласен. Если меня обыщут, то все равно найдут, в носке или в кармане.
- Ты уверен, что он заряжен?
- На моей памяти вы ещё ни разу так не волновались. Сейчас вы наверняка посоветуете мне надеть галоши.
Вулф даже придержал для меня дверь. На улице моросило, и через пару минут я был вынужден включить "дворники". Когда я свернул к Десятой авеню, часы на приборном щитке показывали без четверти восемь, а когда сделал левый поворот к Пятьдесят первой улице, на них было без десяти. В это время здесь безлюдно. Я подкатил к тротуару и остановился ярдах в двадцати от перекрестка. Заглушил мотор и опустил стекло, чтобы лучше видеть бензоколонку на той стороне улицы. Без одной минуты восемь подъехало такси и остановилось у колонки. Водитель вылез, открыл капот и принялся копаться в моторе. Я поднял стекло, захлопнул дверцу и вошел в кафе.
За стойкой суетился бармен, на высоких табуретах сидели пятеро посетителей. Я сел, заказал кофе с мороженым и за десять минут расправился со всем этим, а потом заказал еще.
Вскоре вошел мужчина, окинул взглядом зал, приблизился ко мне и спросил, как меня зовут. Получив ответ, он протянул мне сложенный лист бумаги и повернулся, чтобы уйти. Он был совсем молоденький, наверное, студент, и я не стал удерживать его - тот тип, с которым у меня была назначена встреча, едва ли мог так выглядеть. Развернув листок, я увидел старательно выведенные печатными буквами слова: "Подойдите к своей машине и достаньте из-под "дворника" записку. Прочтите её в машине".