Наверняка девчонка замыслила побег, ища очередные приключения на свою голову, но, на этот случай я оставил у двери спальни призрачного пса, чтоб тот немного охладил её пыл. Даже если Ламира каким-то образом откроет дверь, дальше не пройдёт. Другого же выхода из комнаты нет, ведь летать она не умеет, по крайней мере - пока. Вот только кто бы знал, что и в этом я ошибся.
Когда вернувшись обратно на территорию академии и распахнув дверь в свою комнату, я увидел на балконе тоскливо подвывающего Хороора, высматривающего что-то внизу, всё внутри будто перевернулось. Никогда в жизни мне ещё не приходилось испытывать подобного ужаса, овладевшего мною в то время, пока я шёл на негнущихся ногах к балюстраде. А сколько усилий пришлось приложить, чтоб заставить себя посмотреть вниз…
Разыгравшаяся фантазия подкидывала мне образы один страшнее другого, отчего душу разрывало на части. Что если она пыталась выбраться из башни и сорвалась? Я не хотел её терять, я был не готов к этому, я просто не смогу жить дальше, если её не будет рядом.
Именно в тот момент, находясь в шаге от ограждения, мучаясь от неизвестности и ненавидя себя из-за случившегося, я отчётливо осознал - за те несколько дней, которые мы провели вместе, эта девчонка сделала то, что не смогли до неё другие, как бы ни старались. Она завладела не только моими мыслями, но и сердцем. Невероятно, но факт!
Можно сколько угодно врать себе и окружающим, отрицая очевидное, вот только это всё равно ничего не изменит. На фоне вспыхнувшего чувства моя любовь к бывшей пассии теперь казалась всего лишь детской привязанностью, что без сомнения пугало, но и радовало одновременно. Все последующие годы, прошедшие после предательства, я всеми силами старался избегать подобных чувств, не появляясь на приёмах и балах, обходя стороной праздники и пиры, но они настигли меня там, где их вовсе не ждал - в маленькой деревеньке, окружённой лесом, в избушке старой ведьмы.
Не увидев распростёртого девичьего тела под стенами башни, я испытал огромное облегчение и тут же ринулся на поиски, недоумевая, как же ей всё-таки удалось спуститься целой и невредимой с такой высоты, пока не заметил на траве отпечатки лап какого-то дракона.
Захлестнувшая меня ревность не давала здраво мыслить, терзая и выматывая. Грудь будто жгло калёным железом, мешая сосредоточиться на главном. Только мысль о том, что, скорее всего, благодаря этому дракону Ламира осталась жива, привела меня в чувство, но лишь когда увидел её под аркой, успокоился окончательно.
Это уже после, заметив неподалёку Алвена с сестрой я понял, что за дракон топтался под моей башней, это уже после я вспомнил, почему именно он оказался в том месте, в то время, а в первые минуты готов был разорвать соперника на части только за то, что тот посмел коснуться моей Лами. МОЕЙ Лами?