За эти сутки я прочитала столько описаний различных ритуалов, что они у меня в голове бурлили и кипели, напоминая слипшиеся макароны во второсортной таверне. И хорошо, что из всей этой мешанины мне так вовремя вспомнился наиболее подходящий, который должен нас всех устроить.
Я прекрасно понимала чувства нашего пленника; разделяла негодование волков; осознавала, что вольный вампир опасен... Но мне очень хотелось за него побороться.
Совесть, жалость, жадность, любопытство... неважно уже, что мною двигало. Мне не удавалось разобраться в этом эмоциональном клубке. Но очень хотелось дать этому гордому красавчику последний шанс спасти свою жизнь. Откажется — значит, убью.
Очередной пакет с кровью я пока так и держала в руках, не открывая. Поэтому протянула его Рубену, а сама, приблизившись к пленнику вплотную, демонстративно медленно, чтобы успели разглядеть и внимательно следящие за мной волки, собрала волосы мужчины в хвост и зажала его в кулаке. Один резкий рывок вверх — и голова отделится от туловища.
Мы замерли, почти не дыша и пристально глядя в глаза друг другу, словно проверяя, чья воля сильнее. Принятие в семью все равно подразумевало потерю свободы. Дикая птица добровольно залетала в клетку и захлопывала за собой дверцу. Но я пошла на максимальные уступки, позволяя неизвестному мне мужчине из чужого гнезда стать равноправным членом клана. Такое практиковалось достаточно часто, но обычно все участники успевали продумать и осознать выгоду объединения. Мы же действовали в спешке, к тому же между нами была смерть его друга, которую мне еще не простили. И смерть Джо, которую еще не простили волки. Но мне нужны были сильные союзники, сильные и верные. А после этого ритуала мы не сможем убить друг друга. Правда у меня для этого есть Рубен... и Рыжая. Справимся, если понадобится.
Вишневые глаза выделялись на белой коже почти так же ярко, как голубые на смуглой. Кофейно-рыжеватые локоны поблескивали при свете факелов. Четко очерченные губы слегка подергивались, так как рядом пахло кровью. Вампир едва сдерживался, борясь с жаждой. И никак не мог выбрать, что для него ценнее: жизнь или свобода.
— Хорошо, — произнес пленник, когда я уже смирилась с тем, что завести нового союзника пока не получится. С облегчением выдохнув, я довольно ухмыльнулась и протянула ему свою руку.
Укус в запястье был глубоким и болезненным, словно на мне отыгрывались за потерянную свободу. Оскалив клыки, я тоже впилась ему в шею, закрепляя наш союз.
Моя кровь потекла по его венам, а его — по моим. Я снова переживала его самые яркие воспоминания, а он узнавал мое прошлое. Принятие в клан на равных требовало обоюдного доверия, но мне нечего было скрывать. Этот мужчина порой сам мечтал о мести своему создателю, просто он был к ней не готов. Но, объединившись, мы справимся.