Итак, подобно гоголевскому Акакию Акакиевичу, родившемуся титулярным советником, я появился на свет божий коммунистом. Читатель знаком с обстоятельствами моего рождения, я не буду повторяться и возвращаюсь к детству лишь для того, чтобы рассказать о моем коммунистическом воспитании, каковое так или иначе все равно привело бы меня к заветному партбилету.
В идейном отношении я со школьных лет шел впереди, как и подобало сыну ученого-марксиста.
С первого же класса я глубоко проникся главным принципом коммунизма: "От каждого - по способности, каждому - по потребности". Дело в том, что способностями я отнюдь не блистал, а при таких невыдающихся способностях потребности у меня были очень большими.
"Значит, при коммунизме даже круглый идиот может требовать, чтобы учитель ставил ему только "пятерки"?" - сообразил я. И, сделав это открытие, принялся с нетерпением ждать, когда же наконец наступит светлое будущее. За коммунизм я готов был и в огонь и в воду, он стал голубой мечтой моей жизни.
А в пятом классе я буквально потряс Юлия Цезаря (так мы прозвали нашего историка М. И. Хухалова) своим толкованием ленинского определения свободы как осознанной необходимости.
- Кто осознал необходимость, тот свободен! - заявил я. - Если закованный в цепи раб осознал, что так ему и надо, - значит, он совершенно свободный. Раз надо - значит, надо.
- Содом и геморрой! - закричал Юлий Цезарь (это было его любимое выражение). - Ларский, повтори!
Он записал мой пример в огромную тетрадь с надписью "Амбарная книга" и приводил его на всех уроках.
Папа, можно сказать, служил мне в детстве наглядным образцом твердокаменного большевика, каким я сам мечтал стать, когда вырасту. Не с дяди Феди же мне было брать пример, с нашего соседа, который вступил в партию, но говорил лишь о получке, о новых галошах и о засолке огурцов. А папа никаких огурцов не признавал, он говорил исключительно о марксизме-ленинизме и о мировой политике.
Маму же мне заменил отец народов великий Сталин.
Я полюбил товарища Сталина больше, чем папу, и почти так же, как бабушку. Даже учительницу по физкультуре, в которую был тайно влюблен, я, наверное, любил не так сильно, как родного товарища Сталина.
Надеюсь, читателю теперь ясно, что коммунистом я стал еще в пионерском возрасте, миновав комсомольскую стадию развития, подобно тому как ныне целые страны совершают скачки из стадии первобытного коммунизма в коммунизм советский, минуя промежуточные формации.
Я И ВНУТРИПАРТИЙНАЯ ДЕМОКРАТИЯ
"Все познается в сравнении", - утверждал друг моего детства Карл Маркс. Пользуясь сравнительным методом, он написал "Капитал" и заделался основоположником марксизма-ленинизма. С первых же моих шагов в рядах Коммунистической партии мне тоже пришлось сравнивать. Естественно, когда мне велели изучать партийный устав, я стал его сравнивать с воинским уставом.