- А вы что, хотите, чтобы массы собственные лозунги выдвигали?! Такая инициатива партии не нужна! - рявкнул он. - Писание лозунгов нашего родного Ленинского ЦК - лучший урок коммунизма!
- Разве при коммунизме лозунги тоже надо будет писать? - невольно вырвалось у меня.
- Товарищ, вы недопонимаете данный вопрос! - воскликнул руководящий придурок.
А я-то надеялся при коммунизме избавиться от этих проклятых лозунгов, которые мне всю плешь при социализме проели! И светлое будущее здорово померкло в моих глазах...
ШКОЛА КОММУНИЗМА
"Профсоюзы - школа коммунизма!" - сказал великий Ильич. Расскажу, как я прошел эту школу в бытность придурком при парторганизации издательства Академии наук. Став внештатником-надомником, я начал работать в этом храме научной книги, помещавшемся в бывшем особняке купца Морозова. В почтенном учреждении все было поставлено на широкую ногу, начиная с самого директора А. И. Назарова и кончая швейцаром в позументах, стоявшим в вестибюле. В своем роскошном кабинете с музейными реликвиями товарищ Назаров принимал светил науки и иностранные делегации. Директор нашего издательства являлся "фигурой" - бывший председатель Комитета по делам искусств, бывший член ЦК... Под стать ему был и главный редактор Лихтенштейн, с эрудицией которого считались самые знаменитые академики.
(Насколько мне помнится, единственным недостатком издательства было то, что оно сильно запаздывало с публикациями, в результате чего научные открытия могли устаревать, не успев выйти в свет. Но это уже была не моя печаль.)
Вот при какой солидной организации находился мой партийный окоп, в котором я держал оборону, стараясь не мозолить глаза партбюро. Несколько лет я благополучно прокантовался в редколлегии стенгазеты, рисуя карикатуры на завхоза и нарушителей трудовой дисциплины. И вдруг ни с того ни с сего партбюро бросило меня на профработу, назначив командовать цеховым комитетом внештатников-надомников, работавших на графбюро и отдел оформления. Этих придурков - художников, графиков, картографов, фотографов и т. д - при издательстве целый батальон околачивался, а я даже отделением в армии не командовал. К тому же профорганизация оказалась в полном развале, никакой работы, кроме сбора членских взносов, не велось, да и те, как открылось, секретарша собирала в свой карман.
Среди внештатников-надомников процветало бражничество: в издательство постоянно звонили из вытрезвителей, бывали случаи утери порученной работы, а также аморального поведения в отношении женщин и бытового разложения. И все это на мою бедную голову свалилось в один прекрасный день...