У нас "организацией" трофеев занимался большой специалист по части отчуждения социалистической собственности сержант Бессеневич (или Бес, как все его называли). До армии Бес был высококвалифицированным вором-рецидивистом и прибыл на фронт из Воркутлага, и естественно, трофейные операции обычно поручались отделению, которым он командовал.
Содружество представителей двух миров - уголовного и милицейского, как это обычно бывает, приносило хорошие плоды. Трофеи делились между всеми саперами согласно основному принципу социализма: "От каждого по способностям - каждому по его труду".
Когда было разрешено посылать с фронта трофейные посылки, Мильт занялся этим делом вместе с ротным парторгом; в порядке установленной очередности и в соответствии с социалистическим принципом наша партийно-милицейская прослойка собирала каждому саперу посылку и отправляла через полевую почту на адрес его семьи.
Мне тоже что-то выделили, но я от своей очереди отказался по принципиальным соображениям (так как это добро попросту отбиралось у местного населения), хотя семье моей тети что-нибудь из этого добра не помешало бы в те годы.
К моим чудачествам к тому времени в роте уже привыкли, но на этот раз мне пришлось поочередно объясняться с парторгом и старшиной. Со своей принципиальностью я дошел до того, что первым полез объясняться с руководством. Речь моя выглядела примерно так.
- В Крыму мы брали трофеи на немецких складах, это я еще понимаю, - сказал я парторгу. - В Германии - тоже трофеи. А мы ведь грабим трудящихся чехов и поляков. Разве это пролетарский интернационализм?
Парторг непонимающе посмотрел на меня и вдруг сказал:
- А что, по-твоему, товарищ Сталин дурее нас с тобой? Раз на посылки разрешение дадено - нечего тут мудрить! Наша кровь подороже ихнего добра. Ты советский патриот или кто?
Мильт после со мной поговорил.
- Ларский, хошь философию разводить - твое дело. Другим больше достанется. Но сор чтоб из избы не выносил. Капитану Скопцову чтобы ни-ни...
(Замечу вскользь, что Мильт по совместительству был в роте резидентом капитана Скопцова, полкового особиста. Он-то хорошо знал, что капитану можно говорить, а что нельзя.) О работе возглавляемой Мильтом агентурной сети Скопцова, в которую, как комсорг, входил и я вместе с парторгом, речь пойдет впереди. Хочу только добавить, что парторг о нашем с ним разговоре насчет пролетарского интернационализма тут же доложил особисту. Он также просигнализировал в комсомольское бюро полка о наличии у меня "нездоровых настроений"…
Вернусь, однако, к своей деятельности ротного придурка.