– Скучно тебе у нас – сочувственно сказал он.
– Да нет, не особенно – соврал я.
– Скучно, скучно. Сейчас поедем в город. Скоро может пойти дождь, и дорога станет непроезжей – кругом глина, а там колЯ.
– КолЯ? – не понял я.
– Ну да, колЯ. Это борозды от колес. Ну, на дороге!
– Ааа, колея – догадался я
– Ну да, колея. А я как сказал?
– Ну, так и сказали, я плохо расслышал – снова соврал я.
Солнце уже садилось, когда мы тронулись в обратный путь. Когда мы приехали домой, Лея спросила меня:
– Ну как тебе, понравилось в Фишерсдорфе?
– Не особо – ответил я. – Деревня – это не мое.
– А я очень люблю Фишерсдорф. Когда я умру, хочу, чтобы меня похоронили там!
– Обещаю – глупо пошутил я.
Лея только рассмеялась в ответ…
Началось лето – пора отпусков. Мои родители подарили нам теплоходный круиз по Биг-Ривер, и почти две недели мы провели в свадебном путешествии, посещая большие города и маленькие городишки на побережье реки. Все шло хорошо, но один раз мы все же поругались.
В последний день нашего путешествия у нас произошел какой-то спор. Мы сидели в креслах на палубе теплохода и спорили, уже не припомню, о чем, видимо по совсем пустяковому поводу. Но с горячностью молодости, мы доказывали каждый свою точку зрения. В конце концов мне надоело и я сказал:
– И все-таки прав я. Недаром я так много читал и получил образование в Университете!
– Ты хочешь сказать, что если я окончила только колледж, то я глупее тебя?! – возмутилась Лея.
– Может и не глупее, но сейчас ты ведешь себя глупо. Что ты знаешь? Где ты была, кроме своих Фишерсдорфа и Григвилля? А я к своим 30-ти годам объездил почти всю страну! – разошелся я.
– Ну и гордись собой! А мне, дочери двух бывших фермеров из деревни, нечем гордиться! Можешь теперь стыдиться меня! Я пошла в каюту
С этими словами она вскочила с кресла и быстро побежала прочь.
– Ну и пожалуйста, дура деревенская! – крикнул я ей в след. – И родня вся твоя такие же мужланы!
До самого дома мы больше не разговаривали. Но совесть мучила меня, я жалел о своих словах, сказанных со злости. Прошло еще несколько дней, я старался задобрить Лею. В итоге страсти утихли, и Лея сдалась:
– Я тоже выучусь. Поступлю в Университет, получу образование. И буду не хуже тебя! Вот так вот!
– Да ты и так не хуже – подлизывался я. Просто я не умею спорить. Прости меня, ладно?
– Да ладно, чего уж там – смилостивилась Лея. – Только больше не упрекай меня этим!
– Не буду – облегченно ответил я…
… Мы продолжали жить, нам было хорошо вдвоем. Больше мы не ругались. Я работал полный день, а Лея – половину дня и была подолгу дома. Но было одно обстоятельство, которое сильно тяготила меня. И этим обстоятельством была Мери. С первых дней нашей совместной жизни она как будто поселилась у нас. Не было дня, чтобы она не приходила в наш дом и чувствовала себя в нем довольно свободно. При всем при том моих родителей к себе они не звали. Сначала я мог оправдать это тем, что она скучает по дочери. Потом тем, что Лее надо помогать адаптироваться в семейной жизни. Но когда это продолжалось уже несколько месяцев, я не выдержал и сказал об этом Лее.