Часа через три Жако, закончил возню с приготовлением еды и вспомнил, что у него колются дрова.
Он вышел во двор и застыл в удивлении. Вместо кучи высохших до звона чурок лежала гора колотых дров. Среди этой горы виднеласьобнаженная по пояс фигура мальчишки, мерно работавшего колуном.
Жако подошел ближе и, поглядев на перевитую мышцами спину парня, решил,
— От такого работника отказываться глупо. Эй, парень! — крикнул он, — остановись, надо поговорить.
Мальчишка воткнул колун в пень, и подошел к Жако, глядя, на него уважительно, но без всякого страха.
— Как ты там сказал, тебя зовут? — переспросил хозяин, — а, Лекс, понятно. Послушай, Лекс, я тебя беру на работу, ты мне подходишь, будешь пока с сестрой жить в пристройке к конюшне, там стол есть два табурета, спать на сене можно. Попону возьмешь для тепла. Кормить вас буду два раза в день, как всех работников, ну а дальше посмотрим, если себя покажешь, может, раз в десятицу медяк тебе определю. Ну, там дальше видно будет. Согласен?
— Согласен хозяин, — в ответ сказал мальчишка.
— Тогда пошли со мной, сказал трактирщик и повел нанятого работника знакомиться с новым местом жительства.
Мы сидели с Василиной за шатким старым столом и усиленно работали ложками. Видимо наш хозяин умел ценить хороших работников, потому, что налил горшок похлебки до самых краев, и она была отнюдь не жидкая. Во время еды я внушал девочке, как она должна себя вести и главное ни при каких обстоятельствах не снимать платок. Та вроде понятливо кивала головой, но меня не оставляло неприятное чувство, что долго мы здесь не пробудем и что-то обязательно случится.
После обеда Василина стала зевать, я уложил ее на сено, закрыл попоной, и она почти сразу засопела.
Я же пошел на двор. Надо было выполнять свою часть договора, расколоть все чурки до конца дня.
В это время в храме Ордена всего в сорока лигах от деревушки Скрыновки, где стояла харчевня Сьера Жако, в городке Шиял, был небольшой переполох. Храмовый артефакт, молчавший последние сто лет неожиданно пришел к жизни. Местные служители, давно забывшие, что надлежит делать при таком событии, полдня заполошно бегали вокруг него, прежде чем догадались отправить нарочного в столицу графства. Но отправлять никого не понадобилось. К вечеру в ворота городка въехала небольшая процессия, впереди ехали два огромных воина в белых одеждах и масках, на груди у каждого висели большие золотые диски. За ними следовал с десяток одоспешенных воинов.
Столпившиеся на улице горожане шептались.
— Паладины Безликого, приехали, неужели у нас опять завелась скверна.