Чернота вокруг захохотала и моргнула, Алексей Николаевич пошатнулся и резко скатился вниз. Но не упал в бездну, а за что-то схватился, что-то тонкое, хрупкое, неверное. Он не мог разглядеть, что именно это было, но держался изо всех сил.
– Страшно помирать, Алёшенька? – ласково спросил голос.
Алексей Николаевич кивнул. Голос молчал. Алексей Николаевич снова кивнул, ожидая, что после честного ответа, неведомая сила поможет ему. Однако, тишина повисла, казалось, навсегда.
– Да! Да! – кричал изо всех сил Алексей Николаевич. – Страшно! Помирать страшно! Жить хочу!
– А ты не бойся, милый! Помрёшь, снова родишься. Опять помрёшь, опять родишься…
– Не верю, – прошептал Алексей Николаевич.
– Поэтому так и будет, – захохотала снова чернота. – Пока не веришь, будешь думать, что смертный. Будешь появляться и исчезать, появляться и исчезать. И каждый раз будешь мучаться, как появишься, и каждый раз будешь страхом холодным липким по подштанникам исходить перед смертью. И так сто раз, мильон раз, пока не поумнеешь. Будешь мучаться, унывать. А чтобы повеселее жить было, послаще, будешь грешить – воровать да мало ли чего ещё. Вот моё жало! Пока не понял ты, что вечно, а что временно, что существует, а что кажется, – твоя глупость – моё жало!
– Но сегодня! Сегодня я не хочу умирать!
– А завтра? – вздохнула тишина.
– И завтра не хочу!..
Детский крик разбудил Алексея Николаевича. Он резко открыл глаза и сел на кровати. Сердце бешено колотилось.
Жена мирно посапывала. Всё было, как всегда. Но в то же время беспокойство буквально выталкивало Алексея Николаевича из кровати, гнало в детскую…
Повинуясь тревоге, он пошёл туда, подошёл к кроватке, взял маленькую ручку сына в свою огромную руку, слегка сжал её и вдруг понял! Понял, чтО удерживало его на краю пропасти. Та самая ручка, то самое ощущение!
Но отчего рука так холодна… Алексей Николаевич взял ребёнка на руки. Тот был весь холодный. Алексей Николаевич ворвался в спальню, разбудил жену. Они вместе бежали, трясли маленького сына, поднимали его, будили…
«Я! Я во всём виноват! – сползал по стене на корточки Алексей Николаевич. – Я этого хотел!»
Что-то мелькнуло в шкафу и погасло.