– Адвокат никогда не учит текст, – шепнул Евгений, – всегда читает его один раз перед съемкой очередного выпуска, а потом заглядывает.
– За столько выпусков особо и учить ничего не надо, – ответил Алексей.
– Так, вы Нина, жена бизнесмена, – Лаврентий Александрович наставил на нее ручку, сверяясь со сценарием.
– Верно, – кивнула та и зашевелила ресницами.
– Могли бы одеться и получше, – недовольно промычал режиссер. – Так, а вы, ее муж…
Евгений кивнул и совершенно не смутился, когда Лаврентий Александрович оценивающе осмотрел его с головы до ног.
– Сойдет… Хотя, часов у тебя нет что ли?
– Да потерял часы как месяц назад, а новые пока что не покупал, – ответил Евгений.
– Черт! – режиссер снял с руки свои. – Держи, только не потеряй их. Они стоят больше тысячи баксов…
– Буду беречь как зеницу ока! – Евгений одел часы.
– Так, пьющий муж, бизнесмен, от тебя уходит жена, ты не хочешь ее отпускать, но узнаешь, что твой сын стал ее любовником, – протараторил режиссер. – Черт, сценарист бездарность полная!.. Так, ладно… А где сам сын?
– Я здесь, – отозвался Алексей.
– Так, хорошо, ты сын, признаешься отцу что состоишь в интимных отношениях с мачехой и хочешь жениться. В конце ты дерешься с отцом, – он хлопнул в ладоши. – Так! Пробегаем по всем ролям два раза, без камер. Потом начинаем.
Они пробежали. На все ушло час. Лаврентию Александровичу вроде все нравилось. Светлана стояла поодаль, за камерами и нервно грызла ручку.
– Так, – засопел режиссер. – Жена, больше раскрепощенности. Вы должны быть настоящей блядью, которая повелась вначале на деньги, а потом на молодое тело.
– Я не блядь вам! – недовольно высказалась Нина/Надежда.
– А по сценарию именно она! – крикнул режиссер и зашуршал листочками. – Больше страсти, что ли. Эх… вы же можете, по видеовизитке видел. Постарайтесь! Так, а муж очень хорош! Черт! Вы просто пушка, не иначе! Учитесь, отрабатывает деньги на совесть.
Евгений хмуро кивнул – он потирал левую щеку.
– Я тебя не ударил? – спросил Алексей.
– Да нет, просто онемела как-то… Словно не чувствую… Ерунда! – махнул тот рукой.
– Сын же… сын же… – задумался режиссер, разглядывая Алексея. – Ну сын неплохо играет, но как-то заучено все. Добавь экспрессии. Опрокинь… опрокинь графин что ли. Брось в папу. Сможешь?
– Смогу, – кивнул Алексей. – А не вычтут за графин?
– Нет, не вычтут. У нас этого реквизита полно. Ладно, еще разок пробежимся и снимаем.
Через полчаса включили камеры. Алексей срочно хотел в туалет, но держался. Жалел о выпитом с утра кофе.
Жена жаловалась, что муж пьет и хочет с ним развестись несмотря на то, что он бизнесмен и каждый день дарит ей подарки. Никоненко пытался мирно договориться, найти компромиссы. Жена слушать не хотела, возможно потому, что адвокат говорил неуверенно.