- Целых две недели коту под хвост. Ну, по крайней мере, двенадцать дней. Если все дело в стимуляции... Что тебе, Арчи?
Я протянул Хорстману карточки.
- Вот данные по милтониям и лелиям. Даты прорастания у вас уже есть. Между прочим, внизу сидит некая чужестранка, желающая позаимствовать у вас книгу. Ей примерно двадцать два года, и у неё чудесные ножки. Лицо хотя и угрюмое, но вполне смазливое, глаза красивые и темные, но встревоженные. Да, ещё у неё прекрасный голос, но говорит она прямо как Линн Фонтэнн в "Восторженном идиоте". Тютелька в тютельку. Зовут её Карла Лофхен.
Вулф взял у Хорстмана карточки, собираясь их просмотреть, но вдруг встрепенулся и бросил на меня острый взгляд.
- Как ты сказал? - резко спросил он. - Карла?..
- Лофхен. - Я произнес фамилию по буквам и ухмыльнулся. - Я вас понимаю, меня это тоже сразу поразило. Может, вы помните, что я читал "Возвращение аборигена". Похоже, её назвали в честь горы. Черная гора. Маунт Лофхен. Черногория. Монтенегро, венецианский вариант Монтенеро, Горы Нерона, а ведь вас, по большому счету, тоже должны звать Нерон, а не Ниро*(*Nero (англ.) - Нерон).
. Возможно, это просто совпадение, но для такого опытного сыщика как я, не составило труда...
- Что ей нужно?
- Говорит, что пришла поговорить с вами, но, по-моему, просто хочет позаимствовать у вас книгу. Она достала с полки "Объединенную Югославию" Хендерсона и спросила, читаете ли вы её, и не стадируете ли, и не читаю ли её сейчас я, и так далее. А сейчас она сидит там внизу, уткнувшись в книгу своим хорошеньким носиком. Только вот глаза у неё слишком обеспокоенные. Меня так и подмывало сказать ей, что ваш банковский счет в полном порядке и вы вряд ли согласитесь взяться...
Я запнулся - Вулф не слушал меня, притворившись, будто усиленно изучает принесенные мной карточки. Чистое ребячество - ведь до одиннадцати оставалось всего ничего, каких-то три минуты, а ровно в этот час Вулф неукоснительно спускался из оранжереи в рабочий кабинет. Поэтому я неодобрительно фыркнул, отвернулся и устремился в обратный путь.
Чужестранка по-прежнему читала, сидя в кресле, но уже не книгу, а журнал. Я поискал глазами книгу, желая водворить её на место, но, оказывается, Карла Лофхен меня опередила; томик стоял где и раньше. Я мысленно похвалил девушку: в наши дни подобную аккуратность встретишь не часто. Я сказал ей, что Вулф вот-вот спустится, и не успел расчистить письменный стол и водрузить на него пишущую машинку, как услышал клацанье двери личного лифта моего шефа, а мгновение спустя сам Вулф вошел в кабинет и грузно протопал прямо к своему рабочему столу. Не дойдя до него какого-нибудь шага, Вулф попридержал свой аллюр и соизволил заметить посетительницу, поприветствовав её еле заметным кивком - голова его нагнулась при этом от силы на один градус. После этого Вулф добрался наконец до своего кресла, взгромоздился на него, бросил взгляд на вазу с каттлеями, а затем на утреннюю почту, лежащую под пресс-папье у него на столе, надавил большим пальцем на звонок, чтобы Фриц принес пива, и, откинувшись в кресле поудобнее, вздохнул. Девушка тем временем закрыла журнал, лежавший у неё на коленях, и пристально разглядывала Вулфа сквозь длинные полуопущенные ресницы.