— Вы, конечно же, правы, ваше величество, — вздохнул Попел. — Пика и мушкет для меня не менее привычны, чем ланцет и корпия. Но когда на «Праздном поле» вместе с павшими закопали свободу Чехии, я решил посвятить себя более спокойному ремеслу.
— И, тем не менее, при всякой возможности радостно хватаетесь за шпагу?
— Увы, государь. Никто не совершенен. Даже ваше величество.
— Не понял?
— У вас есть немало прекрасных военачальников, но вы стараетесь не пропустить ни одной схватки и даже сейчас, невзирая на ранение, намерены сунуть голову в огонь. Прилично ли это такому великому монарху, как вы?
— Беру свои слова обратно, — нахмурился я. — Языком вы владеете не хуже, чем шпагой и придворный из вас непременно получится.
— Прошу простить меня, если эти слова показались вашему величеству дерзостью, но разве я не прав? Генерал фон Гершов, Корнилий Михальский, да и мой командир — полковник Панин ничуть не хуже вас смогут распорядиться на поле боя.
— Черт с вами. Пожалуй, я прислушаюсь к вашему совету. Но вы так и не ответили на мой вопрос?
— Вас интересует мое мнение по поводу экспедиции к Синопу?
— И вообще о нашей армии.
— Я был простым солдатом, государь и не слишком много видел. Однако готов поклясться, что если бы войска «Зимнего короля», герцога Бюкуа или саксонского курфюрста имели несчастье встретиться с вами, их ждал бы неминуемый разгром.
Некоторое время я подозрительно смотрел на Попела. Но, судя по всему, он говорил искренне. Вообще, до сих пор наше оружие и впрямь было счастливо. И под Азовом и во всех других местах, мы неизменно побеждали и даже под Варной, как ни крути, урон нанесенный туркам значительно превосходил наши потери. Если бы не появление под стенами Кафы татар, я бы сейчас награждал отличившихся. Федьке, Лелику и Корнилию давно пора повысить чины, да и о рядовых ратниках забывать не стоит. Вот разберемся с новой напастью, и начну раздавать слонов…
— Что здесь происходит? — сверкая глазами ворвался в палаты О´Конор.
— Да вот, господин Попел, рассказывал мне о походе на Синоп, — усмехнулся я. — А вы что подумали?
— Я? Нет, ничего. Просто я подумал… у коллеги не так много опыта, а паче того знаний, чтобы он мог…
— Не парьтесь, Пьер, — отмахнулся я. — Лучше распорядитесь приготовить для меня носилки. Точнее, паланкин. Может, и у турецкого паши такой имелся? Поищите, вдруг найдется, тогда одной заботой станет меньше.
— О ла-ла, — изумился тот, невольно перейдя на французский. — Неужели господь услышал мои молитвы, и ваше величество вняли голосу разума?
— Мой друг, не поминайте имя Господа всуе, пока я не распорядился выяснить, кому именно вы молитесь! К слову сказать, в патриаршем приказе это тоже всех очень интересует.