— Мне не нравится, когда ты так говоришь, — тон Амадина резко изменился. В голосе его появились нотки предупреждения. — Ты проживешь очень долгую и счастливую жизнь.
— И ты снова уходишь от темы, — насупилась я, переворачиваясь со спины на живот, подкладывая под голову руки. — Амадин, почему у меня возникает ощущение, что ты прекрасно знаешь, что происходит с моим куратором, но говорить мне об этом не хочешь?
Мужчина молчал несколько мгновений, за которые я успела убедиться, что права в своих суждениях. Но облегчать ему ответ не собиралась. Хотела услышать, что он сам скажет, чтобы понять, насколько он со мной честен.
— Ты знаешь о том, что обладаешь незаурядным умом, сокровище мое? — Тяжелая рука опустилась на мою талию.
— Не юли, Амадин.
Тяжкий вздох стал мне очередным ответом.
— Я знаю, что с ним происходит, но исправить это тебе не по силам. Я просто не хочу, чтобы ты разочаровалась в себе. Ты можешь многое, намного больше, чем другие, однако тебе не подвластно абсолютно все.
Мигом обернувшись, став к мужчине гораздо ближе, я с отчаянием воскликнула:
— Но ведь что-то я могу сделать! Должна! Я стольким ему обязана!
— Ты не сможешь избавить его от этого недуга, Лиция.
— А кто его от него сможет избавить?!
— Я. Встретимся следующей ночью.
Я поняла, что он собирается нагло сбежать от разговора, лишь тогда, когда уже было поздно. Мое сновидение растворилось, рассеялось, вернув меня в спальню в особняке, несмотря на то, что ответы мне требовались прямо сейчас.
Правда, не все мои вопросы касались куратора. Я так и не успела спросить у Амадина про ту кровь на его рубашке. А впрочем…
За всю ночь у меня была масса возможностей задать один-единственный вопрос, но я так и не нашла правильных слов. В конце концов, в той темноте мне могло и вовсе привидеться. Мое воображение могло придумать образ, который мне хотелось уже увидеть воочию.
Но почему тогда кровь и разорванная рубашка?
Об этом я действительно могла спросить завтра. Да даже послезавтра, если так и не обрету необходимую решимость. Однако я не могла сказать того же о проблеме с галецием Вантерфулом.
Спросить у него или не спросить? Я боялась обидеть своего фиктивного жениха неосторожным словом. Кому приятно, когда его приравнивают к одержимым? Мне уже приходилось слышать о раздвоении личности, и не всегда, к сожалению, его связывали с магическими отклонениями. Иногда это был паразит по типу хиксы, но не такой безвредный. Иногда настоящее заболевание, вылечить которое было неподвластно даже магам — специалистам в области целительства.