Я стала ее последней надеждой, но женщины активно избегала, что являлось чистой правдой. Не нравилась она мне — с таким характером друзей не сыщешь.
Не нравилась… А помогать все равно придется, потому что, если откажу, она руки на себя наложит — это видела отчетливо.
И вот правду же мне говорил Истол! Магов, которые законы магии даром своим нарушают, крадут беспробудно, чтобы в своих личных целях использовать.
Как будто так и надо!
— Поднимайтесь, — произнесла я холодно, скатившись с хиксы, чтобы подать руку глеции.
На мою протянутую ладонь женщина воззрилась неверяще. Слезы застыли в ее больших глазах стеклом.
— Поднимайтесь, — повторила я нетерпеливо. — А иначе я передумаю и не стану вам помогать.
— Ты мне поможешь?
Сомнения так и читались на лице, покрытом многочисленными морщинами и краской в безуспешной попытке их замаскировать. Преподавательница мне не верила — это было видно прекрасно, но и доказывать что-либо кому-то у меня не имелось ни единого желания.
Я вообще сейчас должна была находиться во дворце. А если еще и медлить станем, то кто-нибудь нас точно отыщет, и тогда…
В этом случае Истол стопроцентно усилит для меня охрану, не говоря уже о судьбе преподавательницы. А еще вероятнее — посадит на поводок, чтобы контролировать все мои перемещения.
И вот с одной стороны, мне должно быть приятно: раньше обо мне толком никто не заботился, но я слишком привыкла к своей свободе, чтобы позволять кому-то ограничивать меня.
Интересно, какой бы я была, если бы все свое детство провела во дворце? Наверное, кардинально другой.
— Что… что… ты делаешь?
Толком не успев подняться, глеция Арвигдаль попыталась отшатнуться от меня, наверняка ощутив магические колебания, но я крепко вцепилась в ее руку.
Честно говоря, я понятия не имела, с какой стороны подойти к проблеме женщины, так что действовала интуитивно. Метаморфозы с ее внешностью казались мне чем-то вроде проклятия, а значит, в наличии у нас должно было иметься плетение, которое я даже нашла.
Только нити оказались мне слишком знакомыми. Темно-фиолетовые — они олицетворяли магию, которая принадлежала домовым. И вероятнее всего, магию иллюзии.
— Глеция Арвигдаль, а не обижали ли вы кого-то из домовых перед тем, как ваша внешность изменилась? — спросила я и тут же поменяла свое решение: — А впрочем, мне это неважно. Извинитесь перед домовыми.
— И тогда я верну свою молодость? — На меня преподавательница снова смотрела с надеждой.
— Вашу молодость я вам уже вернула, но в следующий раз помогать не стану. Извинитесь перед домовыми.