Плюсы: первый я самый важный — он мне сильно нравится. Даже не так. Я в него влюблена и мечтаю о нем как о мужчине. Дальше шли: Емельян заботливый, не жадный, состоятельный — что уж лукавить, это большой плюс. И то, что я ему нравлюсь, тоже относилось к плюсам.
К минусам я определила его властный характер и то, что мачо не сильно ко мне прислушивается. Хотя тут бы многие со мной поспорили, сказав, что если бы он был подкаблучником и во всем мне потакал, то вряд ли бы остался самим собой. И далеко не факт, что мне бы нравился. Так что этот минус оставался спорным.
Следующим минусом я назначила разницу в социальном статусе и возрасте. А больше, как ни ломала голову, других минусов не нашла.
Размышления пришлось отложить, когда я дошла до дома — само собой, на лавочке сидели соседки, поэтому я была вынуждена отвлечься, чтобы подробно им рассказать, как поживает моя бабуля в Михайловке.
Вечером я немного погрустила и легла спать.
А утром на работе меня уже ждали новости и закрутили дела.
Жанна явилась к нам в кабинет после первой пациентки, да не одна.
— Это новая медсестра Юлия Сергеевна Смирнова, перевели из третьего центра, — объявила она, представляя нам даму лет пятидесяти с серьезным и умным лицом. — Передай ей дела, Мягкова, и явись в кабинет Эмиля Романовича, он ждет.
К счастью, Юлия Сергеевна имела за плечами большой стаж работы, ничему учить ее мне не пришлось. Она быстро втянулась в работу, и теперь их основной с Аллой задачей было сработаться, но тут уже от меня ничего не зависело. Я честно проконтролировала работу новой медсестры до обеда, а потом отправилась к Емельяну.
— Соскучился, — он встретил меня в дверях кабинета, — уже шел за тобой, чтобы забрать с собой в кафе.
Он обнял меня за талию и чмокнул в нос. Хоть Жанны в приемной и не было, я все равно вся сжалась.
— Тоже соскучилась. Побегу тогда переодеваться, жди меня у машины — вывернулась я из его рук и умчалась в раздевалку.
Все же, как бы там ни было, я считала, что не стоит выносить наши отношения на всеобщее обозрение, и чувствовала себя в этот интимный момент неловко.
Правда, в кафе неловкость улетучилась. Мы сидели с Емелей в кабинке, где нас никто не видел, и даже смогли вдоволь нацеловаться.
А после обеда я уже в форму не переодевалась, потому что приступила к новым обязанностям. Мне выделили кабинет и уже даже оборудовали для меня: стол, кресла, компьютер и личный шкаф для одежды стояли совсем новенькие. Глядя на них, я начала верить в то, что мое повышение — правда. До этого оно казалось призрачной дымкой.