Но бабуля так окрылилась моей беременностью, что остальные новости обошли ее стороной. Мне кажется, ей мгновенно стало все равно и на дом, и тем более на мои пустые заморочки.
— …Но самое обидное, что про дом я узнала от матери Эмиля. Она считает меня корыстной стервой, — предприняла я тщетную попытку достучаться до слушательниц, потому что Алла тоже сидела с непонимающим выражением лица, дескать, я делаю из мухи слона.
То, что подруга на стороне Емельяна, она не скрывала изначально, ну и что думает по поводу его матери — тоже в секрете не держала.
— Не переживай, Катюша, по пустякам. Тебе нельзя! А дом мы у Емели выкупим, раз ты не хочешь, чтобы он тебе помогал, — внезапно заявила бабуля, выставляя на стол варенье, мед, сметану. А тесто на оладьи она уже замесила.
Ох, надеюсь у нее еще не началось старческое… Вроде непохоже.
— Ба, полтора миллиона, а у меня еще и кредит, помнишь? Как мы его выкупим?
— Помню-помню, да вот только произошло недавно кое-что интересное, — продолжила интриговать ба. — Хотела я до нового года придержать сюрприз, но расскажу сейчас…
Бабуля сделала загадочный вид и уселась на свое место, пока тесто доходит. У меня не было ни единой мысли, что там за сюрприз такой у нее мог появиться, эквивалентный полутора миллионам. Не клад же она выкопала на Севином участке? Ну а насчет финансовых пирамид я была спокойна: бабушка моя их чуяла за версту и на аферы никогда не велась.
— Ну давайте уже, баб Валь, не томите, — не выдержала первой Алла, — я прямо всю ночь вам буду огород копать, если это решит Катину проблему и заставит помириться с Эмилем.
— Не надо мне ничего копать, — рассмеялась бабушка, — но это и вправду может помочь, потому что Катюшка у меня теперь не нищая.
Мы с Аллой затаили дыхание. Признаться, у меня мелькнула мысль, что не стало моей матери и от нее досталось наследство, но нет. Вообще не угадала.
— Ну никто и не утверждал, что она нищая, — к слову заметила Алла.
— Утверждал, не утверждал, а теперь будет чем заткнуть рот мегере — матери Емелюшки, если вздумает еще говорить, что моя внучка меркантильная.
— Бабуль, ты меня пугаешь, откуда деньги? — вернула я беседу в прежнее русло.
— Катюш, ты же помнишь картину, которая нам досталась от прабабушки Степаниды? На которой ее нарисовал друг, начинающий художник? Она там — у пруда — в парке сидит и кормит уток.
— Ба, ну конечно помню, она же у тебя в зале вон висит.
Картину как антиквариат можно, конечно, попробовать загнать. Правда, глубоко сомневаюсь, что ее стоимость в денежном эквиваленте превысит фамильную ценность.