Я приготовилась спускать бабулю с небес на землю, но она поспешила продолжить рассказ:
— Так вот, его звали Петя Ковальский, и картину он написал в пятнадцатом году прошлого века, перед революцией. Там дата есть.
— Да, ба, я помню. Дата и роспись его.
— Ну и вот. Смотрела я три дня назад телевизор и наткнулась на передачу про художников начала двадцатого века. И представляешь, этот Петя-то Ковальский бежал во Францию и продолжил писать картины. Высот, конечно, не достиг огромных, но его знают, раз упомянули.
— Ты хочешь продать картину?! — удивилась я.
— Не перебивай, слушай. Пошла я тогда после передачи на картину посмотреть внимательно и поняла, что рама то у нее страшненькая, и решила я ее поменять. Все же известный художник нарисовал маму моей мамы. — У меня ладони взмокли от напряжения. Ну, бабушка! Ну и умеет же держать интригу! — Понесла в Храм — там есть при нем багетная мастерская. Так Леша, работник, стал старую раму снимать, а там, Катюш, царские золотые червонцы всунуты между рамой и холостом. Пятнадцать штук!
— Офигеть! — не выдержала Алла и хлопнула ладонью по столу, аж чашки подпрыгнули.
А мне страшно стало. Я не знаю, сколько это на наши деньги, но неужели бабушка хранит их под подушкой? Не хочу думать плохо о неведомом Леше, но мало ли…
— Бабуль, где они? — сдавленно просипела я, уже готовясь предпринимать меры по охране сокровищ.
— Да, мы с Лешей тоже офигели, а еще перепугались. — Могу себе представить! Я сама перепугалась сейчас до полусмерти. — И он тут же предложил мне поехать в город и положить червонцы в банковскую ячейку от греха подальше, пока не придумаю, что с ними делать.
Уф, отлегло! Я аж взмокла вся.
— У меня, баб Валь, чуть инфаркт не случился сейчас, — озвучила Алла и мое состояние, — вот это прямо из серии очевидное невероятное.
— И не говори, Аллочка, — согласилась бабуля и поднялась жарить оладьи.
А мы с подругой, не сговариваясь, полезли в интернет. Надо же хоть примерно оценить стоимость находки и глянуть, куда их вообще девают.
Эмиль
— Потом скажешь «спасибо», — заявила маман, открывая мне дверь, вместо «здравствуй».
Молча я прошел в номер, готовясь начать неприятный разговор.
Я рванул к матери сразу из Михайловки. Не хотел сегодня, планировал отложить на завтра, но после разговора с Катей решил не тянуть. Знал, что она сегодня прилетела в Москву. Знал, что у них с Катей произошел разговор, но не имел понятия, что драгоценная синьора Лютовская в курсе моих трат. Это уже переходило все границы.
Деньги я расходовал со своего личного счета, а это значит, что мать, по своему обыкновению, устроила за мной слежку. Узнала от отца про Катю и развернула деятельность.