Далар уже давно пришел в себя. Рвался на поиски, как, собственно, и я, но лекарь убедил нас, что мы очень сильно поможем, если будем находиться дома. Так мы и сидели на кухне, ковыряя вилками давно остывший ужин. Стол был сервирован на всех, а потому пустота угнетала.
— Дочка, прости меня, — в который раз сокрушался Далар.
— Тебе не за что просить прощения, — устало проговорила я, вновь пользуясь даром слова. — Освобождаю тебя от предыдущего внушения.
— Ха… — раздался сдавленный кашель. — Чертов демон! Вот прохвост! — выругался отец, глядя на меня с ужасом.
— Не вини его. Он всеми правдами и неправдами пытался…
— Да проникнуть в особняк он пытался! — вскочил мужчина, собираясь куда-то идти. — Да я ему морду начищу, когда вернется, даром что темный лорд!
И именно в этот момент раздался стук в дверь.
Далар был значительно ближе, а потому именно он первым оказался у входной двери.
На пороге стоял Ашеер, облепленный нашими детьми. Сердце пропустило удар, а с плеч будто рухнули все камни. В особняк я их всех просто втаскивала, потому что все слова разом вылетели из моей головы. Обнимала, беспорядочно целовала детей, попутно проверяя, все ли целы.
— Спасибо, спасибо… — шептала севшим голосом, с благодарностью глядя на Ашеера, затянутого в темный плащ с нашивками.
— Прости, Диана, — произнес он с сожалением и вдруг вскинул руку, а меня буквально пригвоздило к полу, но пригвоздило не только меня.
Никто из нас не мог пошевелиться, никто не мог сказать ни слова. Могла лишь смотреть на то, как мужчина медленно движется ко мне.
— Я вынужден тебя забрать.
Глава 17: Погода была прекрасная, принцесса была ужасная
Мне не хотелось оставлять Диану.
Все мое существо противилось этому, потому что я точно знал: именно сегодня все решится. Если не метаморф вернется в город в другом обличье, то Кроунвол обязательно проявит себя, пользуясь моим отсутствием. И еще неизвестно, кто именно из них был страшнее.
Нет, я не боялся. Смешно бояться чего-либо в отношении себя, когда не страшна сама смерть. Но я боялся за Диану, за детей, и это чувство напоминало мне о том, что я жив. Всегда напоминало, только сейчас мой личный круг доверия стал значительно больше.
Страхи угнетали. Порождали несвойственную мне нервозность, когда каждый раздражитель воспринимается в штыки. Моим раздражителем на ближайшие два дня была молоденькая капризная принцесска, которая в каком-то роде являлась мне родственницей. Очень дальней, но родственницей моему самому первому перевоплощению.
Королевская кровь этой ветви давно стала водой — значительно разбавленной и помноженной на жадность и амбиции. Именно поэтому я и должен был сопровождать венценосную особу в империю.