— Я готов тебя поддержать. Ты всегда была мне небезразлична, ты же знаешь. На твои хрупкие плечи столько всего свалилось! Тебе нужен кто-то, на кого ты сможешь переложить часть этого груза.
До чего складно он говорит. Настоящий оратор. Знаем мы, куда могут завести красивые речи. Достаточно вспомнить Гитлера, он тоже умел заворожить толпу своими выступлениями.
— Чего ты хочешь? — спросила я напрямик.
Яспер с силой стиснул мою руку в своей. Аж пальцы заныли. Этак он меня без руки оставит. Если он думает, что это романтично, то ошибается. Это больно.
— Давай поженимся! — выпалил он.
В ответ я неожиданно даже для себя икнула. Удивил, ничего не скажешь.
— Понимаю, предложение неожиданное, — истолковал Яспер мою реакцию. — Я и сам отчасти шокирован. Но, подумай, это же идеальный вариант для нас обоих.
Ах вот оно что, речь о сделке. А я уж было решила, что у Алесы были тайные любовные отношения с этим типом.
— Ты получаешь мою фабрику, — сказала я, — а что достанется мне?
— Жизнь в твое удовольствие. Ты сможешь и дальше покупать дорогие наряды, устраивать вечеринки и ни о чем не беспокоиться.
Невысокого же он мнения об Алесе. Пусть он думал так не обо мне, я все равно оскорбилась за нас двоих.
— Боюсь, я вынуждена отказать, — я не без труда высвободила руку из хватки Яспера и размяла затекшую ладонь. — Ни фабрика, ни я не продаемся.
— Глупышка, — он все еще улыбался, но уже не так радужно, — ты же понимаешь, что не справишься в одиночку. Что ты понимаешь в управлении делами?
— Как-нибудь разберусь, — проворчала я. — Мне поможет Рорк.
— Хейден? — брови Яспера приподнялись. — Да он тебя на дух не выносит и будет только рад, если ты упадешь в грязь лицом. Я – твой единственный вариант сохранить жизнь, к которой ты привыкла. Очнись, Алеса, ты на грани катастрофы. Твой папаша спустил все средства семьи и помер, оставив тебя ни с чем.
Первым не выдержал Рю. Филин сидел на подлокотнике дивана, позади Яспера. Едва тот заговорил гадости, как Рю клюнул его в плечо.
— Проклятая птица! — замахнулся на него Яспер.
Но филин мигом слетел на пол. А я поддержала его праведный гнев:
— Не говори так о моем отце.
Может, я не знала отца Алесы, но оскорблять мертвых – последнее дело. Я резко встала с дивана, намекая, что разговор окончен.
Едва Яспер понял, что мой отказ окончательный, в нем произошли разительные перемены. Улыбка мигом померкла, выражение лица сделалось злым. Вот он – его истинный облик. Волк в овечьей шкуре этот Яспер.
— Ты пожалеешь об этом, — заявил он. — Яспера Омриуса еще никто не отвергал!