Рорк обязан ее найти, изучить и разобраться, что происходит. Для начала надо составить словесный портрет беглянки, чтобы его подручным было проще искать.
Итак, у нее светло-рыжие волосы, ямочки на щеках, небольшая, но аппетитная грудь… Куда-то не туда свернуло его описание.
Рорк мысленно одернул себя. Не о том думает.
Ничего, он ее непременно отыщет. Она допустила серьезную ошибку – оставила ему свою вещь. Ее поимка вопрос времени.
***
Выскочив в коридор, я бросилась, куда глаза глядят. Главное – подальше от ванной с мрачным типом. Поначалу казалось, что я все делаю правильно. Но один коридор сменял другой, я бежала, сворачивала, петляла…
Стоп, я уже видела эту вазу. Торчащий из нее сухой веник ни с чем не перепутаешь. Я что же, бегаю по кругу? Аааа!
Да здесь целый лабиринт. И что мне делать?
— Иди за мной, — ответил писклявый голос и весомо добавил: — Ух!
Наверное, я опять задала вопрос вслух.
— А ты где? — я осмотрелась по сторонам, но никого не заметила.
— Внизу.
Опустив взгляд, я вскрикнула и отскочила подальше. В полумраке неосвещенного коридора показалось, что у ног сидит мышь или того хуже.
— Крыса! — взвизгнула я.
Размер, серый цвет, маленькие желтые глазки – все совпадало. Сразу захотелось вернуться в ванную к «мрачному». Уж лучше он, чем это.
— Сама ты… — обиделся писклявый и вдруг расправил крылья.
Я удивленно моргнула. Птицу ожидаешь встретить, где угодно, только не на полу.
Итак, передо мной сидела говорящая птица размером с упитанного попугая ару и ждала извинений за сравнение с крысой. А я ждала санитаров в белых халатах. Самое время им появиться.
Увы, санитары задерживались, зато птица махнула крылом:
— Следуй за мной. Я тебя отведу.
Я не стала уточнять куда. Какая теперь разница? К тому же я узнала тот самый писклявый голосок. Он принадлежал одному из тех, кто затащил меня сюда. Значит, они же могут вернуть обратно.
Писклявый полетел вперед. При этом он перестал быть серым и стал желтым. Вот так запросто поменял окраску оперенья. Зато теперь я видела его намного лучше и сразу поняла, что передо мной сова. А точнее, говорящий филин-хамелеон. Вот это сочетание!
Я устремилась за этим поразительным существом, но выглядело это странно. Филин летел в десяти сантиметрах над полом, не выше. Приходилось следить за тем, чтобы ненароком не наступить на проводника.
— А нельзя подняться выше? — попросила я.
— Тебя забыл спросить, как мне летать, — огрызнулся филин и прибавил свое любимое: — Ух!
А здесь, похоже, не все так просто. На лицо психологическая травма, связанная с полетами.