Когда Прошка принес сладкий хмельной мед и вяленого мяса на закуску, и мы с дядькой неспешно пригубили напиток, Всеволод продолжил расспрос — но уже без издевок и недоверия, а вполне себе деловым тоном:
— Значит, мыслите, что Батый пойдет по льду Прони?
Кречет степенно ответил:
— Да княже, самый короткий путь до Рязани будет поганым по реке.
— И вы думаете на их пути рогатки ставить, водой залитые и ледовой коркой покрывшиеся, а тех, кто попытается преграду порубить, стрелами выбивать?
Я вставил свои пять копеек:
— С берега, да чтобы вои были на лыжах — так можно и от конных в лес уйти. А чем выше станут сугробы, тем лыжникам будет проще татарву бить и уходить от врага.
Князь, сделав щедрый глоток из инкрустированного золотом рога, выполняющего роль кубка, согласно кивнул. После чего уточнил:
— Значит, вы уже и людей упредили, чтобы от поганых могли в лесу спрятаться, да чтобы никто их не полонил, верно?
Мы с дядей согласно кивнули, а Всеволод Михайлович, коротко усмехнувшись, уточнил:
— И чья была задумка людей спрятать, да бой у Ижеславца принять?
Переглянувшись с Кречетом, я ободряюще ему кивнул, и старшой Елецкой сторожи выложил чистую правду:
— Принять бой у крепости предложил я. Там удобное место для обороны, а посадив в детинце сильную дружину, оставшуюся рать можно в окрестных лесах укрыть. Дождаться, где и когда поганые начнут рубить пороки, да истребить и мастеров их, и сами камнеметы. А после уж можно и к Пронску отойти, стопоря татарву засадами на льду речном… Но изначально про отступление по руслу Прони, да чтобы Батыю путь преграждать рогатками, поставив дружинных на лыжи, да народ в лесах спрятать, придумал племянник мой, Егор.
Князь Пронский важно кивнул, после чего посмотрел в мою сторону. И тут в разговор неожиданно вмешалась княжна, пусть всего на мгновение, но обратив на меня неожиданно горящий, светящийся гордостью взгляд:
— И как укрепить град наш, предложил именно Егор!
В глазах Всеволодовича Михайловича загорелся нешуточный интерес:
— Н-да? Необычно, когда молодой дружинник учит воевод, как град оборонять от пороков, да измышляет, коим образом врага на льду реки замедлить… Откуда же ты такой грамотный и разумный взялся?
Нисколько не покривив душой, я коротко ответил:
— Читал. Как в старину греки да ромеи свои крепости защищали. А про рогатины на льду сам измыслил.
В этот раз во взгляде княжьем (ровно, как и его дочери) промелькнуло искреннее удивление. Но сам факт того, что я назвался умеющим читать, не является каким-то уж невероятным, фантастическим допущением: на Руси люди владеют грамотой. Пусть не поголовно, но священники могут научить наиболее способную окрестную детвору читать, писать, и немного считать. Понятно, что у крестьянских детей времени познавать науки крайне мало — в их среде с самого раннего детства ребенок включается в работы по хозяйству. Хотя везде есть свои исключения… Да и зимой времени свободного побольше будет. Но дети дружинных — иное дело. У них также имеются свои обязанности по хозяйству, но их не так много, а само по себе владение тем же счетом для воев просто необходимо! Хоть тот же разъезд степной сосчитать, хоть определить, сколько стрел в колчане осталось… Да и умение написать послание на той же бересте или, наоборот, прочитать — для ратников весьма полезно.