****
Это было очень тонкое, деликатное предупреждение, и хотя Тристан понял его как таковое, оно оставило его в недоумении. Зачем одному из магов Шоломанса проповедовать против себе подобных? Тем не менее загадочные рассуждения не подействовали на Тристана. Он был слишком честолюбив и слишком стремился превратить свою мирскую жизнь в постоянное чудо, чтобы обращать внимание на тарабарщину старика.
Если бы он послушался, то вообще не встретил бы Брана. Возможно это было бы к лучшему? Но теперь нет смысла гадать. Лучше сосредоточиться на текущих задачах.
Значит, сначала побриться. А после этого — хороший горячий душ. Или, может быть, он пропустит первое и сразу перейдет ко второму. Тристан отвернулся от зеркала. Какая разница, побреется он или нет? Зачем выглядеть лучше, чем он себя чувствует?
Проведя неразумное количество времени под палящими струями и чувствуя себя совершенно растаявшим, Тристан надел чистую футболку и джинсы, не утруждая себя нижним бельем, и вернулся в спальню, стуча босыми ногами по деревянному полу.
Обслуживание номеров? Да, определенно. За счет мастера Мейера, конечно.
Официант в зеленой униформе, равнодушный и послушный, как голем, и тоже молчаливый, принес поднос и ушел. Тристан поковырял кусочки жареной в горшочке говядины в сладком сливочном соусе, но обнаружил, что на самом деле не голоден, хотя уже довольно давно не ел как следует. Булочка, которую он жевал раньше, не в счет.
Была ли это нервозность? Нет, у него не было причин для беспокойства. Все должно работать гладко, без особых усилий, если вообще есть с чем работать.
Просто еще одна работа. Рутина.
Ему нужно отдохнуть, и тогда он почувствует себя лучше. «По крайней мере, физически», — прошелестел в глубине его сознания подлый голос. «Тебе всегда становишься лучше. Все лучше, и лучше, и лучше. Доволен?»
В щели между тяжелыми занавесями, стянутыми золочеными веревками, вздымались к горизонту покрытые снегом красные черепичные крыши Праги. Вдалеке в мягком зимнем свете сквозь тонкий туман нового снегопада расплывались рогатые башни Пороховых ворот и Храм Девы Марии перед Тыном. День только начался, но уже близился к концу. Скоро темнота снова окутает город.
Тристан прижал обе ладони к прохладному стеклу, широко раскинув руки. Интересно, как он выглядит снаружи, если кто-нибудь увидит его в окне? Печальный юный мученик.
Это было забавно, потому что он никогда им не был. Даже не был праведником. У него была такая возможность, но он ее упустил.
В конце концов, он должен что-то сделать со своей внешностью, кардинально изменить ее. Не потому, что он хотел, чтобы другие люди воспринимали его более серьезно, а чтобы избавиться от стольких постоянных напоминаний о его прошлом, о вещах, ушедших и забытых. Теперь его отражение было всего лишь призраком того, кем он мог бы быть. Не пора ли двигаться дальше?