Дори, воспитанной в семье священника, дико было слышать про то, что любовью можно заниматься не только в…, ну, в смысле, естественным образом, но ещё и, оказывается, и в попку, и в рот. Бр-р-р! Но, что поделаешь, в каждой профессии есть свои плюсы и минусы. Дори казалось, что плюсов больше. У неё даже в отчем доме не было такой красивой спальни, как в салоне матушки Камиллы! А кружевные трусики и лифчик? А полупрозрачный пеньюар с воротником из мягкого пуха? А капроновые чулки на поясе с длинными резинками? А изящные туфельки на высоком звонком каблучке? А все эти помады, румяна, белила, карандаши?… За всё это богатство, конечно, придётся платить, отчисляя процент из своих заработков, но Дори это не страшило, она уже давно в таком режиме жила: долг – расплата, долг – расплата.
Открыли девочки глаза Дори и на Гэлла. Только она им не поверила. Сначала не поверила. И покорно отдавала ему все заработанные деньги – всё в семью, всё для их будущего. И радовалась каждому его приходу, хотя денег за свой визит он не платил (вот ещё! Он же муж, имеет все права на тело жены!), и Дори приходилось залезать в долги перед хозяйкой, чтобы оплатить его визит к ней. А ещё Гэлл неизменно бил Дори перед уходом, так, на всякий случай, чтобы помнила, кто в доме хозяин, не расслаблялась.
Чаша терпения Дори переполнилась, когда Гэлл стал приходить не один, а со своими дружками-сослуживцами, каждый раз разными. Мало того, что они постоянно были выпившими. Мало того, что они делали ей больно, налетая на неё одновременно и тыкаясь во все её дырочки. Так ещё и деньги с них Гэлл собирал сам, Дори даже матушке Камилле было нечего отдавать. Так что долги её росли, и ни о каких накоплениях и речи быть не могло! Вот тогда у Дори упала пелена с глаз. Она со всей очевидностью осознала ужас своего положения. И решила сопротивляться.
В очередной приход Гэлла с двумя сотоварищами, она решительно указала им на дверь. Гэлл так разозлился! Он повалил её на пол и начал избивать ногами, а чтобы к ней никто не пришёл на помощь, порвал её красивенький пеньюр и вставил в рот вместо кляпа. Потом они втроём насиловали её, пока у них не кончились силы. Но и тут они не ушли. Гэлл сдёрнул с кровати покрывало и со словами: «Значит с нами, героями, защитниками Америки, тебе, видишь ли, не хочется! Тебе, видимо, красножопые милее! Так и катись к ним! Доставим в лучшем виде! Им твоя грива о-о-очень понравится! Знатный скальп они с тебя снимут!», закатал в него Дори.
Насильники и так весь вечер что-то выкрикивали об индейцах, но тогда Дори было не до их слов, она судорожно пыталась уклониться от ударов или старалась расслабиться, чтобы было не так больно её попке.