Дори решила, что обязательно прорвёт эту последнюю преграду между ними при первом же удобном случае. Они передвигались неведомыми для её разумениями маршрутами, и иногда выходили на индейские поселения. Принимали там странную парочку по-разному. Где-то, даже не выслушав, прогоняли прочь. Где-то позволяли согреться у костра и даже кормили. И вот, однажды, разрешили переночевать в пустующем вигваме.
Дори уютно угнездилась на мягком лежаке, укрылась тёплым одеялом, разделась под ним донага и стала ждать Нэпэйшни, который остался у костра о чём-то договариваться с индейцами. Полный желудок вкусной еды, уютная постель, крыша над головой вместо звёздного неба – всё это разморило Дори, и она задремала.
Проснулась от неожиданности: Нэпэйшни, привыкший спать одетым, просунув руку под одеяло и обнаружив там нежную женскую кожу вместо грубой одежды, отскочил, как ошпаренный. Дори подскочила, и перед взором мужчины предстала девушка во всей полноте её красы: белоснежная мерцающая кожа, полные груди с аккуратными кружками сосков, черный провал пещерки между ногами… А ещё любимая протягивала к нему руки и маняще звала его по имени…
Первая их ночь любви была, действительно, целой ночью, а не отдельными любовными актами с перерывом на сон. Нэпэйшни был неутомим, но, при этом, нежен, терпелив, внимателен. Очень удивился и испугался, когда Дори расплакалась от накала чувств, и ей пришлось долго ему объяснять, что плачут не только от горя, но и от радости тоже.
С этой ночи счастье Дори стало безграничным. Всего месяц прошёл с того дня, как Нэпэйшни
вырвал её из лап смерти, а ей казалось, что прошло не меньше года. Так круто поменялась её жизнь. Так сильно изменилась она внутренне…
Хоуохкэн быстро поправлялся, и уже к исходу месяца вернулся к занятиям, ради которых прибыл в племя осейджикау. Это чудесное выздоровление ещё больше укрепило веру индейцев в могущество их шамана и милость духов к их племени, забравших бледнолицую жертву столь таинственным образом.
Натта признавала, что в выздоровлении любимого были и благоволение духов, и мастерство шамана, и самоотверженность матери, но твёрдо была убеждена, что решающую роль сыграла её искренняя, безграничная любовь. В эгоизме счастливого человека она не часто вспоминала об исчезнувшем брате и не замечала ни беспокойства матери, ни погасшего лица отца.
Предательство сына подкосило ОхитекаКотахира. Он был одним из немногих, кто верил в могущество Куиделя и милость духов, но понимал, что девушка исчезла с помощью Нэпэйшни, а не благодаря их волшебному вмешательству.