Нэпэйшни и Анпэйту остались у костра под охраной Хотото. Остальные индейцы разбрелись по своим делам.
>2>5 – в переводе – «красное облако – подарок бога, посланный на закате»
15
Совет племени состоялся в этот же день. Странным он был во всех отношениях. Во-первых, на него пригласили двух человек, туда не входящих – вождя племени куапо и главу Военного Совета Союза двенадцати дружественных племён Хотото и Хоуохкэна. А во-вторых, и это было ещё более необычным, туда же привели и Нэпэйшни с Анпэйту. И даже позволили высказаться.
Анпэйту, которой Нэпэйшни успел указать на живого и невредимого Хоуохкэна, коротко, как учил её муж, попросила прощение у племени осейджикау в лице его вождей – ОхитекаКотахира и Титонка, и у пострадавшего Хоуохкэна. И заверила, что не хотела никого убивать, действовала под влиянием страха. Больше, чем то, ч т о говорила бледнолицая женщина, на Совет произвело впечатление, что она говорила на их родном языке.
Нэпэйшни не стал говорить о том, что на побег его подвигла любовь к женщине, его мотивы и так были очевидны для всех. Он просто заверил, что они с женой примут со смирением любое решение, принятое Советом.
Дальше сходство Совета индейского племени с английским судом закончилось, поскольку «обвиняемых» вывели из хогана, где проходил Совет, и продолжили уже без них. Первым, как почётному гостю, дали слово Хотото. Хотото не мог иметь своего мнения о событиях десятилетней давности, свидетелем которых не был, а потому он говорил о дне сегодняшнем:
– Он – правая рука вождя бледнолицых, предложивших нам мир. Он – друг белого шамана. Она – его любимая жена.
Это была самая длинная речь на этом Совете. И самая весомая. Хотя белые колонизаторы и считали коренное население агрессивными дикарями, но, на самом деле, индейцы всегда поступали исходя из целесообразности момента, из интересов племени, а не одного человека. И, если наказание за проступок, пусть и страшный, но не повлёкший за собой никаких отрицательных последствий для жизни племени, сулило им беды в будущем, они с лёгкой душой отказывались от мщения. Так что речь Хотото, подчеркнувшая значимую роль Нэпэйшни в заключении мира с бледнолицыми, от которого зависело само их существование, была весьма весомым аргументом в пользу Нэпэйшни.
Вторым Совет выслушал Хоуохкэна. Тот сказал коротко:
– В моём сердце нет зла к бледнолицей женщине. Я прощаю её!
– Он любит её. Я прощаю его! – хрипло произнёс Вэра, занявший в Совете место погибшего в бою брата – Сунаккахко. Все поняли, почему такая боль прозвучала в его голосе – Вэра оплакивал свою любимую Моема, совсем недавно ушедшую по Млечному Пути.