– Так бал в следующем году не был для тебя первым, – созвучно мыслям Вари произнёс Саша, – Вот почему ты была в розовом платье. Очаровательное розовое облако…
Знал бы он, сколько всего пришлось предпринять, чтобы попасть на этот, второй в её жизни бал!
За год, что был впереди, надо было перевести все полученные выводы из плоскости теоретической в практическую. Варя немедленно приступила к реализации. В первую очередь нашла в своей округе тех, кто мог обучить их с Машей всем-всем танцам, модным в столице. Задумалась о платьях на следующий год. Она понимала, что не сможет выпросить у папеньки новые наряды, да и совесть не позволяла просить в их стеснённых обстоятельствах. Выход нашёлся быстро. Она выбрала из старых маменькиных нарядов подходящие им с Машей по цвету платья – себе розовое, сестре голубое, под цвет её чудесных глаз. Они с Машей с энтузиазмом и тщанием перешили их по последней моде, а уж газовую тюль, которая сделала платья совершенно непохожими на маменькины, и мелкие детали прикупили из сэкономленных карманных средств.
Самым сложным было уговорить папеньку поехать следующей зимой в столицу, поскольку он считал, что одного раза вполне достаточно. Он и тот не хотел ехать, полагая, что искать женихов в Санкт-Петербурге пустая затея. А тут ещё и прав оказался. Кроме того, приехать надо было, по соображениям Вари, недели на две-три. Никак не меньше. В деле завоевания мужчины одним балом не обойдёшься, надо же было ещё несколько раз себя показать. С этими трудностями Варя решила справляться через маменьку. Потихоньку, помаленьку вкладывала ей в голову мысль, что надо бы в Санкт-Петербург поехать и в следующем году. Давила на жалость, мол, женихов для Маши в округе нет, уже всех возможных кандидатов перебрали, в столице всяко возможностей больше. И поехать бы надо на подольше. Что ж они одним днём на бал и только? А ежели кто Машей заинтересуется, так что ж он сразу на балу ей руку и сердце предложит? Совестно было, конечно, на Машу ссылаться, но ведь она, Варя, и о ней тоже печётся, не только о себе.
Маменька поначалу и слышать ничего не хотела, махала на младшую дочь руками. Но постепенно, видя с какой радостью дочери занимаются шитьём нарядов, как упорно Маша обучается танцам, начала задумываться, уходить в себя – верный признак того, что вскоре будет предпринята осада папеньки.
Он тоже поначалу зафордыбачился и даже рассердился, особенно на то, что надо будет опять напрашиваться в гости к Вяземским, да ещё и на две недели. Маменька на него обиделась и холодно сказала, что родственники её не такие монстры, как её муж, который пренебрегает счастием своих дочерей, войдут в их положение. Супруги поссорились и не разговаривали целых два дня. Потом мало-помалу помирились. Папенька тоже начал поглядывать на пригутовления дочерей без раздражения. И, в итоге, смирился…