— Алекс, — с мольбой произносит девушка, — пожалуйста… Не надо…
Но тот ждет ответа, и она выдыхает:
— Нет, это мое имя… и да, люблю… наверное… мы живем вместе… Алекс…
Вижу, как дергается Алексов затылок — насмешка искривляет его красивые губы. Понимаю безошибочно, почти догадываюсь…
— Значит, живешь с одним парнем, а спишь с другим? — вопрошает так тихо, так близко склоняясь к Эстер, что мне едва удается расслышать эти слова. Но даже расслышав, я не могу поверить услышанному… Это не может быть правдой? Я, конечно, ослышалась… Она ведь не могла… Мне даже в голову такое не приходило.
Музыка все еще играет, и пышногрудая танцовщица трется своим обнаженным телом о металлический шест.
— Я сделала это не за деньги, — снова повторяет Эстер, качая головой. — Ты действительно был мне симпатичен… и я хотела того, что между нами произошло…
Алекс отворачивает лицо, и я вижу боль, тщательно скрываемую за насмешливым блеском глаз и изгибом бескровных губ. Такой Алекс немного пугает меня…
— Лгунья, — произносит он одними губами, и я замечаю огромную фигуру парня, целенаправленно двигающуюся в нашу сторону. Он почти сродни Бастиану, если даже не шире.
Впервые с начала этой сцены оглядываюсь и вижу брата в компании трех старых леди прямо за спиной, они похожи на странного вида телохранителей, застывших с ошарашенными выражениями на четырех разных лицах. Наблюдали всю сцену из второго ряда?
Скорее всего.
— Эй, вы? — окликает нас широкоплечий парень, останавливаясь рядом с девушкой. — Что здесь происходит? Эстер?..
— Все нормально, Петер, — отвечает та, смаргивая непослушные слезы. — Они уже уходят.
И я рада именно так и сделать, только Алекс вдруг произносит:
— Мы заплатили за вход и хотим насладиться программой. — И добавляет: — Быть может, я даже доплачу за приватный танец…
Эстер вскидывает на него испуганный взгляд, и я не могу догадаться, чего именно она боится, зато вижу, как темнеет лицом так называемый Петер.
— Ты ведь тот малец из кафе, что отдавливал мне ноги своей коляской, — сводит на переносице широкие брови. — Я узнал тебя, мелкий недоросток! Сучонок мелкий.
И Эстер хватает его за руку.
— Петер, пожалуйста!
Но Петер стряхивает ее руку, словно надоедливое насекомое и грозным голосом осведомляется:
— Это его тебе надо было окрутить? Это ради него ты таскалась в Нюрнберг и строила из себя пай-девочку? — И взрывается зычным: — Черт, да он же убогий калека. Им бы и косоглазая корова побрезговала…
И Алекс подливает масла в огонь:
— А вот Эстер не побрезговала. — И в сторону девушки: — Расскажи ему о нашей незабываемой ночи…