В тот день перед расставанием Рома сказал, что чуть позже он отойдёт от дел. Не сейчас, но потом. И если я согласна немного подождать его, то у нас с ним, возможно, когда-нибудь будет совместное будущее.
Вот только одна фраза особенно резанула сердце:
— Я бы этого хотел. Вопрос лишь в цене. Я не готов тобой рисковать.
Сижу на кровати, свесив ноги. Ступни едва касаются пола. Душа замирает, неприятное предчувствие скребёт остатки души. Сердце не на месте. Что-то обязательно произойдёт. Случится что-то непоправимое. Скоро. Очень скоро... Я сама не понимаю, откуда такие мысли. Но чувство неуловимой потери, такой сильной и яркой, витает в воздухе.
Рома стоит у окна спиной ко мне. Он напряжен. Чрезмерно. Это странно и абсолютно несвойственно расчетливому Беркуту. Последующее заявление перекрывает кислород. Становится сложно дышать.
— На меня готовится нападение, — Рома оборачивается и продолжает, — мне нужно будет уехать, немного отсидеться. И тебе тоже. Пустим их по ложному следу. Мои люди помогут тебе скрыться...
Я не понимаю, как реагировать. Сегодня я уже не та, что была вчера. Сегодня все изменилось. Сегодня я в ответе не только за себя. И больше я не могу делать вид, что все нормально.
— А мне зачем уезжать?
Он стоит в нескольких шагах от кровати, поджимает губы и молча обнимает меня жестким взглядом. Его грудь тяжело вздымается под футболкой. А я нетерпеливо жду... Жду ответа. И не слышу его.
— Рома. Я задала тебе вопрос.
Его лицо всегда казалось мне прекрасным, хоть и суровым. Красивым. Мужественным. Как и душа, но я знаю слишком много всего, твердящего об обратном.
— Так надо. Я хочу быть уверен в твоей безопасности.
— А здесь я буду под ударом?
— Яна. Это очень серьезный вопрос. Лучше подстраховаться.
Я поднимаюсь и подхожу к нему, не замечая, как ледяной пол холодит ступни. Кладу ладони мужчине на грудь. С трудом пытаюсь выровнять дыхание. Сердце учащенно бьется.
— А если я не хочу уезжать? Ты меня заставишь?
Мужчина твердо кладет ладони на мои хрупкие плечи и разворачивает спиной к окну. А сам прижимается крепко-крепко. И утыкается подбородком мне в макушку.
Я чувствую исходящий от стеклопакета холод. Но даже он не сравнится с лютым морозом в душе.
Так горько… Так болит сердце и рвётся на части…
Беркут. Это не просто второе имя. Это настоящая визитная карточка моего мужчины в его жестоком мире. Том самом мире, где Рому так называют все. И где для меня нет и никогда не было места. И он честно признался в этом еще тогда. Но теперь… Теперь все изменилось. И нас уже не двое.