Миссис Элтхауз ответила утвердительно, и я откланялся.
Горничная в прихожей пожелала подать мне пальто, и, чтобы не обидеть ее, я не воспротивился. По брошенному на меня взгляду швейцара, когда он открывал мне дверь, я понял, что привратник уже успел шепнуть ему о том, кто я по профессии. Не желая разочаровывать его, я бросил на него на прощание пронизывающий взгляд.
Направляясь в такси в другую часть города, я с горечью думал, что, если за мной следуют филеры (что было весьма вероятно), может быть, какая-то доля налогов, взимаемых с меня и Вульфа, уходит на содержание государственных служащих, которые без всякого приглашения составляют сейчас мне компанию.
Вульф только что спустился из оранжереи после своей ежедневной, от четырех до шести часов, сессии с орхидеями и уютно расположился в кресле с толстым томом «Сокровищ нашего языка». Вместо того чтобы, как всегда, войдя в кабинет, направиться к своему письменному столу, я на пороге дождался, пока Вульф посмотрит на меня, решительно показал пальцем вниз, повернулся и по лестнице сбежал в подвал. Здесь я зажег свет, подошел к бильярдному столу и присел на краешек. Две минуты, три, четыре... Наконец Вульф появился в дверях и, сердито глянув на меня, заявил:
– Я этого не потерплю.
– Ну что ж, будем переписываться.
– Фу! Во-первых, риск очень невелик. Во-вторых, мы можем использовать это в наших интересах. Ты можешь вставлять в беседу различные замечания и утверждения, на которые я не должен буду обращать внимания, если ты при этом поднимешь палец. Я буду делать то же самое. Конечно, никаких упоминаний мистера Кремера, этим мы рисковать не можем. Кроме того, в наших беседах мы должны исходить из того, что убийство Элтхауза – дело рук ФБР и мы намерены доказать это.
– Но в действительности мы этого не намерены делать.
– Конечно, нет. – И с этими словами Вульф повернулся и вышел.
Таким образом, он все же перехитрил меня. Однако, поднимаясь по лестнице, я должен был признать, что, несмотря на все свое упрямство, Вульф придумал совсем не плохую штуку. Если ФБР подслушивало наши разговоры в кабинете, во что я не верил, предложение Вульфа было не так уж дурно. Я вошел в кабинет, где Вульф уже расположился за письменным столом, и, когда я сел, он заметил:
– Ну-с?
Ему явно следовало бы при этом поднять палец, ибо обычно, когда я возвращаюсь откуда-нибудь после выполнения его поручения, он не тратит энергию на вопрос «Ну-с?», а лишь откладывает книгу или отставляет в сторону стакан с пивом, давая этим понять, что готов выслушать меня.