— Да ладно тебе, Вита, это всё просто слухи… глупые сплетни… — она сделала защитный жест ладонями, словно отпихивая меня.
— Просто слухи? Что они снова придумали, признавайся! — речь шла о стайке местных ребят, постоянно соревнующихся между собой в остроумии и отваге.
Анишка замешкалась, оглянулась, будто ожидая подмоги или любого предлога избежать разговора. Но никто не собирался спасать хитрую соседку. Во дворе лишь паслись козы, да слышно было гаканье гусей. Так что она повинно опустила голову и рассказала:
— Мальчишки. Снова сделали твоё чучело и повесили в лесу на ёлке. Говорят, ночью у куклы глаза светились зелёным. Ведьмовской огонь…
— Что за глупости? У меня же разные глаза! Один только зеленый, один! — я тыкнула в лицо, чтоб это продемонстрировать. Анишка присмотрелась и нехотя кивнула.
— Но ты же знаешь… твои волосы…
— Рыжие, — подсказала, закончив фразу за подругу.
— Огненно-рыжие. Прямо как в страшных сказках про ходящих. Отворяющие все были с яркими, почти красными волосами, — шепотом сказала Аниша, пряча взгляд в колени.
Я задумалась. С одной стороны подруга права, и с каждым годом моя шевелюра становилась всё более выделяющейся на общем фоне русых деревенских ребят. Самое паршивое — у отца волосы были вообще смоляными, почти как крыло самого черного ворона на местном кладбище. Но с другой стороны — глаза у меня не зеленые. По крайней, мере не все…
— Я вас не понимаю, — не выдержала глупых росказней Анишки. — Сначала ты говоришь, что ходящих не существует, а тропы — один большой миф, а потом ребята делают моё чучело и врут, что у того светятся глаза!
— Ну, мы же «темные», так Сэнс всегда говорил. А значит, и верим в разное… — промямлила Анишка, накрутив на палец волнистую белую прядь.
— Решено, пойду сниму это чучело. А то не дай бог, действительно поверите, что я та самая Отворяющая, — я смахнула волосы с лица. Они непослушной волной снова съехали на глаза. Покачала головой. Так было всегда. Я постоянно страдаю из-з своей примечательной внешности. И отец уперся и не желает переезжать в другой место. Мол, у нас тут и домик справный и хозяйство…
Но что-то мне подсказывало — это были лишь отговорки. Сэнс Ирнол просто не хотел уезжать из этой, самим Светлым забытой глуши.
— Не ходи в лес, тебе же папенька запрещает! — крикнула мне в след Анишка, но мои босые ступни уже несли меня к краю поселения: вдоль приземистых покосившихся домиков, мимо дворов с коровками и курочками, кудахтающими свою песню. К самой границе с длинными исполинистыми деревьями.
Здесь мягкая трава смешивалась с иголками, еще по зиме слетевшими с вечнозеленых сосенок и мягко покалывала ступни. Небольшая тропинка, служившая местным и торговым трактом и просто протоптанным путём в лес, за дичью да ягодами, петляла среди деревьев, уходя дальше в чащу, скрываясь среди густой растительности внизу.