Глава 1. Морковка и чучело
— Анишка, ты должно быть, с ума спятила, раз столь смело рассуждаешь о ходящих, — сказала я подруге, жившей в соседнем дворике.
— А что я такого сказала, Виталина? Их не видели уже сотни лет. Говорят, Тропы давно исчезли, растворились за ненадобностью, рассыпались от времени и покрылись не только мхом но и пылью Забвения, — ответила розовощекая пышка, задумчиво переплетая свою косу. Она стояла посреди двора, облокотившись на покосившийся забор.
— Это у нас в деревне все Тропы давно растворились, а вот в столице все иначе, — я поковыряла видавший виды забор. В чем-то я понимала Анишку. В нашей глуши никогда не происходит ничего интересного, но папенька мой, ранее состоящий на службе в столице, имел некоторые связи и часто рассказывал новости. Порой, от этих новостей волосы на спине начинали шевелиться и вставать дыбом. И он в очередной раз напоминал мне надеть магическую линзу на левый глаз.
— Конечно-конечно, кому как не дочке самого Сэнса знать об этом, — в голосе подруги послышался плохо скрываемый скептицизм. — Враки это все. Не существует никаких Троп и правительство просто покрывает шайку якобы одарённых людей, стремящихся к власти.
Моего отца в деревне Новое Перепутье недолюбливали. Отчего? Потому что он как появился здесь, с младенцем на руках то и отказывался говорить о прошлом. Лишь смотрел грустным взглядом куда-то в даль.
Со временем, он освоился здесь. Крепкий, сбитый основательно мужик всегда мог найти работу в небольшой деревне. Там помог забор справить, там — дрова наколоть. Устроился лесорубом, и часто приносил мне, своей маленькой малышке, разные дары из темной чащи. Бывало, шишечку размером с куриное яйцо. Отколупнешь деревянный лепесток — а под ним орешек в твердой скорлупке. Вкусный, с травяным запахом и липкой смолой по краю.
— Только в лес не ходи, Вита, там и звери разные и… много всего запретного… — говорил отец, — и линзу… надевай. Обязательно. Не нужно деревенским видеть твои глаза.
Вот и сейчас я привычно посмотрела в ноги, боясь, что Анишка заметит как под ярким солнцем второй глаз становится зеленым, и сквозь линзу проглядывает истинный цвет. Но девушка была слишком занята рассуждениями о мировом заговоре.
— Я думала, ты мне подруга, — я обижено отвернулась, напоминая соседке о правилах приличия.
— Подруга, конечно, — донеслось из-за спины неуверенное высказывание. Здесь я уже совсем напряглась, понимая, что оскорбление отца и поведение девушки явно как-то связаны.
— А ну, выкладывай, — я резко обернулась, успев поймать испуганный взгляд Анишки.
