Вместе с золотым свечением в мое тело возвращались силы.
— Пока хватит, — сказала госпожа Риэль, отнимая руки, — кстати, что ты планируешь делать с этой отметиной? Она свежая, можно попытаться свести без шрамов… — она указала на горло.
— Кхм, — я кашлянула, скрывая неловкость. С одной стороны, мне очень хотелось свести шрам, но с другой… Я надеялась вернуться в деревню и воздать им по заслугам. За весь страх и боль, что они причинили, не имея на то ни малейшего права. Без понятия, как это провернуть, но оставлять преступление безнаказанным — плохая идея. Тем более, возможно, кто-то из них причастен и к пропаже отца. Не хочу даже думать о хозяйстве, которое они наверняка уже растащили по своим подворьям…
— Прости, если задела болезненную тему…
— Нет, — твердо ответила, прерывая лекарку. — Я не хочу лечить эту рану. Будет напоминанием о том, что нельзя доверять всем подряд и тратить силы на исцеление тех, кому это не нужно.
Госпожа Риэль глубокомысленно кивнула.
— Мне нужно сходить к домовым, забрать чистое белье. Не скучай здесь, а лучше просто поспи, — она улыбнулась и вышла за ширму, оставив меня в одиночестве.
Лорну, видимо, уже отпустили, и я просто смотрела в потолок, размышляя. Был ли в моем попадании в Академию некий перст судьбы? Матушка Забвение и Отец Ходящий игрались с жизнями смертных, но разве я достойна их внимания? Простая рыжая девчушка. Разве что, сил немного побольше, чем у местных студенток, но ведь это еще ничего не значит, так? Особенно, когда от сил этих только беды…
Я задремала, гоняя в голове эти мысли, слушая шум собственной крови в ушах. Медленно дыхание становилось ровнее и сознание провалилось в неглубокий сон подозрительного содержания.
Мне снилось, что в большом темном помещении палаты с многочисленными койками открылась дверь. И сквозь появившейся проём просочились три больших тени. Они подобрались ближе, к самой моей кровати. Свет от окна упал на незваных гостей, заставив завороженно замереть.
Три мощных огромных зверя смотрели на меня голодными взглядами. Белый волк нетерпеливо переваливался с ноги на ногу, бряцая золотыми когтями по каменному полу. Мантикор, с шерстью чернее самой ночи, помахивал тройным хвостом с жалом на каждом кончике. В стороне от них, тихо припадая пузом к земле поскуливал двуглавый красный пёс. Пасти его разевались, показывая длинные острые клыки, сверкающие металлическим блеском. Он будто спрашивал разрешения у той парочки приблизиться к кровати.
Двое зарычали, отгоняя красного пса. Они явно были недовольны появлением третьего зверя.