«Если я сейчас просто свалю – это будет малодушно?! Стой! Дыши глубже! Ничего он с тобой не сделает! Целоваться не кинется!!!» – внутри такой коктейль эмоций бурлил, что из глаз грозились искры от волнения посыпаться! – «Да точно не кинется… у меня же шлем на голове!» – улыбка растянулась на пол-лица, стоило только представить себе попытки парня, пытающегося губами коснуться моих губ.
Соколовский немного сбавил скорость приближения, подозрительно прищурившись.
– Привет… – осторожно начал парень, выжидающе уставившись прямо в глаза.
Я затупила.
«Не чёрные…» – вчера и в день нашей первой встречи я думала, что глаза парня – чёрные, как обсидиан, а теперь поняла, что ошиблась. – «Тёмно-синие. Причём такие насыщенные, что зависть вызывают! А ресницы! Да любая девушка за такие длинные пушистые веера удушилась бы!»
Молодые парни, среди которых был и Ермолин Евгений, если я правильно запомнила фамилию парня, которого так недолюбливала Евочка, еле сдерживали смех. Именно их усмешки привели меня в чувство.
– Мы знакомы? – едва я задала вопрос, высокомерно вскинув голову, так как Денис реально был высокий, точно каланча… (да ещё и слишком близко подошёл!), как Соколовский облегчённо выдохнул.
Пока я хлопала ушами, «слуга» взял меня за руку, безвольно повисшую от высокопарности фраз мажора, и припал губами к запястью, в конец сражая меня своим неадекватным поведением.
Вопрос: «Что ещё за херня!?» – затолкала в себя, как можно глубже – улыбчивый дедушка-охранник умилялся развернувшейся перед ним картиной.
«Нельзя дядьку шокировать после хорошо произведённого впечатления о себе!» – уговаривала, как могла, распирающее грудную клетку возмущение.
С трудом высвободившись из твёрдого захвата крепких длинных пальцев, натянуто улыбнулась, едко протянув:
– Какая прелесть! Не далее, как вчера, нуждалась в рабском труде: сумки перенести… идущую неровно родственницу до кровати сопроводить... А теперь… Как вы несвоевременно нарисовались, сударь!
– Готов исправиться, сударыня! – подхватил «Деня», становясь прямо перед байком, едва заметив, что я потянулась к ключу зажигания. – Скажите: где и когда, и я непременно нарисуюсь там, в ожидании Вашего восхитительного силуэта!
Спас мою падающую за асфальт челюсть звонок телефона.
Запела Гривина:
– Чё ты психуешь? Малышка, остынь. Этот мальчик мой, ты притормози...
«Ты смотри, как вовремя!»
– Покорнейше прошу прощение! Сестрица изволит звонить… не могу милую сердцу родню оставить без своего внимания…
Соколовского и Ефремова перекосило.
«Ой-ой! Кажется передо мной товарищи по несчастью?»