Иногда доходило до скандала… не со мной, конечно, но всё-таки я поостереглась, делая шаг в сторону.
Ни я, ни Уварова не заметили впереди стоящее препятствие.
– … имя Петра связано с эпохой Просвещения. Заложенные им традиции живы в Воронеже и до сих пор - город считает столицей студентов! Да в конце концов!!! Личный духовник царя - первый воронежский епископ Митрофан - благословил Петра Великого не только на создание флота, но и на строительство Санкт-Петербурга! А это, на минуточку, наш с тобой город!!! Ой!
Воздух в лёгких блондинки резко закончился, когда она наткнулась на…
«Вот неугомонный!» – сумев вовремя остановиться, сделала шаг назад, уворачиваясь от встречи моего носа с торсом Соколовского, тогда как Уварова, в запале возмущения, чуть ли не сбив с ног Ермолина, сама стала заваливаться назад. – «Не знаю, как там с «чуть не сбила», но сумочку он ей точно порвал!» – игнорируя моську Дениса, непонятно по какой причине расстроенную, выжидающе застыла, готовая стать свидетельницей истерики.
Евгений Ермолин, пытался не дать упасть Машке на асфальт, поэтому ухватился за её «счастливую» сумку, которая с характерным треском, разошлась, освобождая из своего плена кучу девичьих принадлежностей.
«Теперь понятно, почему спортивная сумка Уваровой такая лёгкая!» – молча наблюдая за тем, как друг Соколовского нагнулся к вылетевшим из сумочки влажным салфеткам, набору теней, туши, помаде, собирая всю косметику, с удивлением поняла, что Машка истерику закатывать не собирается. Она просто убивает несчастного взглядом, задохнувшись от нехватки кислорода… а Евгений просто очарован.
Усмешка вырвалась из меня бесконтрольно. Злобная бестия зыркнула на меня ТАК выразительно, что я неосознанно стала за спину Дениса.
– Девушка, извините, – сделал правильные выводы Ермолин, поняв, что даже я боюсь Машуню, когда она зла. – Я Вас не заметил…
«Ой, дурааак! На больную мозоль...»
Вытащив из порванной сумки маленькую бутылочку минералки, Машка набрала полный рот воды, а потом… потом выдала весь фонтан на лицо Ермолина, который сел за задницу от удивления.
– Бешеная! – брюнет одним резким движением оказался на ногах, невероятно злой.
– Именно! Иди проколись, чтоб бешенством не заразиться, бегемот!
Машка стала собирать свою поклажу, жестом потребовав вернуть её спортивную сумку.
– Что вам тут надо? – перевела взгляд на Соколовского, который, как Уварова недавно, сверлил взглядом Ермолина, явно мысленно советуя тому заткнуться и больше не провоцировать девушку.
– Хотел поговорить.
– Серьёзно?! – это спросила не я.