Тот определенно начинал ему нравиться, до такой степени, что хотелось игнорировать мурашки, бегущие по загривку. Все же Ганс действительно был во многом похож на Василия, и с ним можно было поговорить по-настоящему, не пряча то, что обычно лежит под тоннами расплывчатых метафор и набивших оскомину дежурных фраз. Иногда, чтобы понять это, достаточно лишь нескольких слов, чтобы беседа с первым встречным становилась легкой и непринужденной.
В ответ на предложение поесть собеседник только кивнул. Ганс подумал, что, кажется, сам был не голоден, но не прочь прогуляться.
– Будешь там показывать фокусы? – на всякий случай с любопытством спросил он.
Он был не прочь посмотреть представление ещё раз, подвернись такая возможность. Не успел фокусник ответить, как заметил двух ребят лет одиннадцати-двенадцати. Несмотря на то, что время для них было позднее, ибо ночь уже давно вступила в свои права, вид ребят развеселил мага – это были первые дети, которых он встретил в этом городе.
– Нет, на сегодня фокусы закончились. А вот и молодежь появилась, – отметил он. – Думал уже, что здесь не город, а какая-то секта чайлдфри.
Туман медленно обнимал город, размывая огни уличных фонарей. Людей на улицах становилось все меньше, и все чаще от прохожих несло выпивкой. В такое время Гансу определенно нравилось на улицах, будто проявлялось что-то сокровенное. Он даже подумал, что сейчас самая подходящая атмосфера, чтобы сыграть. И людей мало. На детей, замеченных Чеширом, он почти не обратил внимания. Гуляют и гуляют, скорее всего, даже не в курсе, что пропустили представление.
– Долгое время я толком ничего не мог рассказать о своих странствиях, хоть и жуть как хотелось. Но стоило найти человека, с которым можно поговорить, вдруг оказывается, что у меня были самые скучные прогулки из всех, – со вздохом продолжил Чешир. – Может, хоть ты научишь меня так легко отводить глаза окружающим, мне бы такое умение точно пригодилось.
Ганс казался тощим на фоне широкоплечего Чешира, а тот скакал возле своего нового знакомца, как возле новогодней елки, совершенно не задумываясь, что от таких движений Гансу может быть немного не по себе. Чешир с годами приобрел долю скептицизма и, исходив большую часть страны на своих двоих, предпочитал думать, что хорошо изучил этот уголок Земли. Но сейчас, наплевав на свой опыт, Василий строил предположения – что именно этот странный парень собирается ему показать?
Ганс же, только собирающийся жестом остановить спутника, остановился сам, с непониманием посмотрев на него. Отводить глаза? Ему казалось, что это окружающие его не замечают. Именно это он и озвучил: