В общем, детство как детство, если бы не один эпизод, надолго оставивший – да и не забытый полностью до сих пор – неприятный душевный осадок.
Случилась в тот год крайне мокрая осень – это Звонарев помнил отчетливо. Мать работала на смене, Сашка пришел из школы и едва успел заварить чай – раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый потрепанный мужчина – слегка за сорок, лысоватый, с коричневым советским чемоданом и в старой, больше его головы, шляпе. Звонареву сразу не понравились глаза гостя – тускло-серые, цепкие, они буквально за секунду обежали все, за что могли уцепиться. Мужик улыбнулся во весь ряд крупных, никотиново-желтых зубов, поставил чемодан:
– Ну, здравствуй, сын!
Попытался обнять, но Санька, в свои шестнадцать наголову выше и в два раза шире, не позволил:
– Ты кто такой?
– Не узнал – вздохнул "отец" – а ведь я тебя качал, в две ладони умещался!
– Знать тебя не знаю, чушь несешь какую-то… вали отсюда! – Звонарев хотел закрыть дверь, но мужик успел протянуть фотографию: на ней мама держала тугой комок с ребенком, а рядом этот… с букетом, усами и улыбкой.
Делать нечего, провел на кухню, налил чаю. Уплетая бутерброд, новоявленный папаша рассказывал истории – одна плаксивее другой – как его, интеллигента, писателя – сопротивленца, на каторгу… Уж на что Сашка был развит, умел критически мыслить и трезво оценить ситуацию – поплыл: "Батя!". Плыли в памяти картинки, с какой завистью смотрел на Пашку-соседа, которому отец чинил велосипедное колесо и учил натягивать цепь; или как отец Юрки все время брал сына на рыбалку, а потом они вместе показывали всему двору улов…
Поев, отец сказал, что забежит вечером – мол, есть кой-какие дела с дороги. Радостный Сашка обнял его, сказал, что будет ждать и дал десять рублей – на трамвай. Конечно, едва мать переступила порог, он вывалил радостную новость… и уж совсем не ожидал, что она – как есть, в обуви и стареньком сером пальто – плюхнется на тумбочку и разрыдается в голос.
Оказалось, совсем не по "интеллигентной" статье шел папашин марш по зонам – вор-рецидивист, он никогда не гулял по воле больше года. Как их свела судьба с матерью, одному богу… или не богу, вряд ли он настолько жесток к людям – известно… но повстречались, и через девять месяцев родился маленький Саша Звонарев. Отец прожил с ними два месяца и снова "уехал", прикарманив обручальное кольцо материной подруги. И теперь вернулся…
Впрочем, конечно, не вернулся – не в этот день, не во все стальные. Быстро выяснилась причина – уходя, папаша «отжал» хрустальную вазу – когда только успел? – подарок от трамвайного парка на сорокалетие заслуженного работника Звонаревой.