Так и сделали. Через полгода родилась крепенькая – почти четыре кило – девочка, названная в честь мудрой бабки Настей. Лена, по идее, должна вернуться, но уж очень деду-профессору не хотелось видеть отца ребенка – подсуетился, сделал пару звонков друзьям – и дочь вне конкурса поступила в институт экономики, в соседнем городе. Там же сняли квартиру, наняли внучке няню…
Лена приехала неожиданно, через год. Поцеловав отца с матерью, побежала на Бебеля, в знакомую общагу… Дверь открыла пьяная мать Луганского:
– Толика? Так нет его.
– А когда будет? – девушке хотелось быстрее рассказать о ребенке, увидеть, как обрадуется жених…
– Не скоро – мать с трудом свела глаза – Прячется, милиция ищет. А как найдет, будет сидеть, придурок! – не говоря больше ни слова, женщина захлопнула дверь.
Дома рыдающая Лена, которой едва исполнилось восемнадцать, рассказала о случившемся матери.
– Может, оно и к лучшему! – Вера Петровна гладила блестящие волосы дочери и плакала – Подумай, зек в семье! Соседи руки не подадут, на работе косо смотреть будут. А чему научит?
– Не такой он! – девушка яростно вскочила – Вы не знаете! Если бы не вы…
И дальше в таком духе – максимализм взыграл: наговорив много лишнего, Лена собралась и уехала обратно.
С родителями помирилась не скоро. Учеба закончилась, пошли будни, наполненные работой и уходом за малышкой. Настя пошла в садик… тут в Москве появились стреляющие танки, с трибун вопили о революции и новом мировом порядке…
Лена видела Князя по телевизору – к тому времени она вернулась в родной город: он мелькал и как меценат, и как герой криминальной хроники, однажды встретились лично, в магазине – Луганский не узнал в уставшей маленькой женщине бывшей возлюбленной. А она не напомнила.
Жизнь текла, дочка подрастала… диагноз врача – рак в последней стадии, неоперабельный – прозвучал, как гром среди ясного неба. Три… максимум, пять месяцев.
Оказалось, врач расщедрился со сроком – болезнь сожрала Лену за несколько недель. Уже в конце, то впадая в беспамятство, то на короткий миг приходя в себя, женщина позвала дочь:
– Дай телефонную книжку – она слабо кивнула на столик с дисковым желтым аппаратом.
– Зачем? – Настя не отходила от кровати: ловила последние мгновения.
– Дай!
Девушка принесла потрепанную коричневую книжку.
– Открой "Л" – мать закашлялась – открыла?
– Да.
– Видишь, Луганский?
Настя с трудом разобрала неровный почерк:
– Вижу.
– Отец твой – она сильно выдохнула – Он про тебя не знает, но когда умру… – приступ кашля помешал ей закончить – когда умру, если что-то понадобится, иди к нему. Пока я жива, все тебе улыбаются, обещают помогать… поверь, никого не окажется рядом, когда действительно понадобится помощь, а не сопливые соболезнования.