— Прият-хного ха-аппети-тха, — заморгала я, а еще покраснела, так как пыталась не дышать.
Селению проняло и она, пренебрежительно скривившись, позволила мне отойти в сторону.
Я вздохнула и не переставая наблюдала как это чудо-мерзко-полезная каша пропадает во рту и как медленно и даже с ленцой Селения поглощает заряд бодрости и здоровья. Мрак.
Промокнув льняной салфеткой рот, она наконец обратила на меня внимание и приказала убирать. Подскочила к ней и закивала головой.
— Дх-а, хос-по-жа, — собрала все на поднос и накрыла колпаками пустые тарелки, даже пустые они вызывали у меня чувство омерзения. И не успела я выпрямиться как Селения проговорила.
— Убираться в комнате сейчас не надо. Передай Берте, нашей домоправительнице, — видимо на всякий случай уточнила для меня, понимала что я новенькая, — чтобы только вечером убрали.
Хотела выкрикнуть как это вечером? Ведь у меня планы, как тут же замолчала, мои руки затряслись и я «случайно», определенно так и не иначе уронила поднос, потом зажала от страха лицо руками, а точнее, нос, но госпоже-то этого не было видно. И заголосила:
— Я уберу-у, хос-по-жа.
— Вот же полоумная, — не выдержала Селения. — И откуда только таких криворуких набирают. Останься и прибери здесь как следует. Это хоть сможешь? — скривив тонкие бесцветные губы, спросила она.
А я как улыбающийся болванчик, со слезящимися глазами, снова сказала:
— Дх-а, хос-по-жа,— я уже и сама себе напоминала полоумную, так как за утро не сказала ничего нормально.
Хозяйка окинула мою полу скрюченную фигуру взглядом, потом тихо вздохнула и сказала:
— Попрошу так и быть добавить тебе жалование за рвение, сходишь к зубоделу, пусть посмотрит, почему ты шепелявишь и можешь не благодарить меня за щедрость, — сказала она и пошла на выход. И только: «Жаль, мозгоправ тут не поможет», — мне определённо послышалось.
Вдогонку Селении я послала своё коронное:
— Дх-а, хос-по-жа, — и это заставило ее передернуть тонкими хрупкими плечами.
Быстро сбросив всё на поднос, вышла в коридор. Мимо как раз проходила Грета, еще одна служанка.
— О, Грета. Ты куда идешь? — бесцеремонно заступила ей дорогу, держа в руках поднос.
— Так, на кухню, — кивнула она на свой поднос, тоже приносила еду кому-то из господ.
— Отлично. Захвати мой тогда, — и пока она моргала, я поставила свой на массивный резной комод, стоящий в коридоре, освободила свой поднос, потом взяла поднос Греты и совместила их, потом положила тарелочки под тарелочки, колпачки на колпачки и вернула все это девушке.
— Мне еще убраться надо, а тебе все равно по пути. А инвентарь здесь где?