Лёгкий звук, как отдалённо звенящий колокольчик, как камертон с затухающими колебаниями… Дзынь…
На его глазах от выступающего бокового зеркала отделилась часть и упала в снег. Остекление фары и кусок переднего бампера последовали за ней, а потом он заметил, как бесшумные разрезы тянутся по всем поверхностям машины. Пассажирскую дверь разделило на две половины, наискось пересекло крышу, и чёткая, безукоризненно прямая линия стала тянуться по лобовому стеклу. Яков подумал о тонких жестяных банках, которые при помощи консервного ножа вскрывал в детстве, жесть всегда легко поддавалась, и сейчас он наблюдал то же самое. Только не замечал никакого ножа!
Пуууф! Это вместе с покрышкой прорезало колесо. С лязгом подломилась задняя ось, и машина осела на багажник, смахивая на собаку, выпрашивающую угощение. Машина распадалась на части, её пересекали всё новые линии, крыша с часть ветрового стекла съехала в сторону, явив ему внутренности салона. Невидимое вошло в подголовник пассажирского сидения и начисто отделило его от остального кресла. Запахло бензином из разорванного бака.
– Какого тут происходит? Что…
Скорее всего, Георг спас его в тот самый момент, когда Яков замер перед машиной своей жены, наблюдая за её уничтожением. Дворник резко отдёрнул его от машины:
– Не подходи! Ты что не видишь?
Он прекрасно всё видел, однако ни черта не понимал. А вот Георг, видимо, уловил основную суть происходящего и стремился как можно быстрее удалиться от распадающейся машины.
– Хватай его и бежим в корпус! – Прокричал он в ухо Якову, хотя вокруг них наблюдалась необыкновенная тишина. Линии скользили по деталям машины совершенно бесшумно.
Яков заметил быстрый взгляд дворника, брошенный в сторону поваленных деревьев, он видел усиленную работу мысли у него в глазах. Они взвалили потерявшего сознание лыжника на плечи и вдвое быстрее заработали ногами. Георг едва не срывался на бег, у него за спиной таинственные линии продолжали нарезать машину на отдельные части.
– Моя машина! – Со стороны корпуса послышался звонкий и жалобный голосок Марьяны. С большого расстояния ей были не видны все подробности, и она соскочила с крыльца, намереваясь собственнолично во всём разобраться. – Что с машиной?
Увидев её, несущуюся им навстречу, Яков гневно затряс головой и замахал рукой.
– Назад! Назад, дура, даже не думай приближаться! – С его губ срывалась слюна, лёгкие напрягала отдышка, и впервые за долгое время он проявлял заботу о своей жене, пусть и использовал для этого обзывательства. – Возвращайся в корпус! В корпус! Назад!