готов обслужить любую кобылу за 50 долларов." Отец поговорил с Джейком, и все плакаты отозвали назад. Вместо него появился другой, с тем же конём, той же ценой, но с другим именем.
Глава V СПОРТИВНЫЙ ВОЗРАСТ
Лошадь открывает перед мальчиком довольно широкие горизонты, хотя бы вначале.
Некоторое время меня устраивали те расстояния, которые я мог покрыть за полдня верховой езды в субботу и с трёх до шести после школы в будние дни. Если я выезжал из дому сразу же после завтрака в выходные и сразу же после школы в остальные дни, то можно было осмотреть значительную часть окружающего мира.
Осмотрев всё в пределах этого круга, мне приходилось повторять, в результате я всё обследовал довольно тщательно. И тогда я обнаружил скаковой трек.
Неподалёку от нашего дома была ярмарочная площадь. Мы ходили туда с отцом пешком на выставки скота и наблюдали там скачки. В перерывах между ярмарками делать там вроде бы было нечего. Я гнал своего пони на расстояние четверти мили по прекрасному пустому треку, и было так приятно чувствовать себя жокеем, скакать пригнувшись к лошади, а затем пройти шагом победителя скачек перед трибуной, которую я мысленно наполнял ликующей толпой.
Однажды утром, приехав туда пораньше, я обнаружил, что ярмарочная площадка не была пустой. Там конюхи и жокеи выгуливали целую колонну скаковых лошадей, накрытых попонами. Я поплёлся сзади. Кое-кто из них шикал на меня, звал меня "пацаном" и велел не путаться под ногами. Один из них, цветной парень, которого звали "копчёным" и который ехал последним в колонне, повернул ко мне голову и велел мне не слушать их. Я подчинился ему, и когда другие снова стали гонять меня, он отвечал им:
- Оставьте его в покое.
Я ездил по скаковой дорожке рядом с ним, и он объяснил, что на ярмарочной площадке были конюшни, работавшие круглый год, и что скоро на поезде привезут ещё. Он разрешил мне приходить к нему в конюшню, когда мне только захочется.
- Ты только спроси "копчёного", - говорил он, - скажи, что ты мой друг, и этого будет вполне достаточно.
После этого я часто пользовался гостеприимностью "копчёного". Остальные парни вскоре привыкли ко мне и даже тренеры стали разговаривать со мной. Один из тренеров даже нашёл мне дело. Поскольку я был меньше и легче любого из жокеев и мог держаться на лошади без седла, он попросил меня однажды проехаться на одном из его рысаков. Я был восхищён, это была возможность приобщиться к ним. Он вывел мне свою большую, быструю кобылу, под попоной и с удилами, подсадил меня на неё и строго велел мне "проехаться на ней милю рысью так быстро, как только она сможет. - И послушай, пацан,- добавил он, как бы пригрозив, - не допускай, чтобы она понесла, понял?"