Когда Башарин зашёл в рубку, то увидел, что с большого монитора на него смотрит Саманта Николсон, капитан крейсера «Клиффорд Саймак», однокашница и первая любовь.
– Какой ты лысый! – ужаснулась Саманта.
– Радиация, – дёрнул углом рта Башарин.
– Да, ты же ходил к Меркурию на «Торнадо», – печально сказала Саманта.
Башарин промолчал. Он не любил вспоминать эту историю.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Башарин.
– Я по делу, – строго сказала Саманта. Она была настолько красива, что не любила разговоры о своей внешности.
– Не сомневаюсь, – ответил Башарин. – Мы не виделись всего двадцать лет и, раз уж ты захотела поговорить, то, разумеется, по делу.
– Ты такой же язвительный, – сказала Саманта. – И по-прежнему считаешь, что нет ничего важнее, чем рыскать в поясе, и у тебя нет семьи, и организм на грани инвалидности.
Башарин пожал плечами.
– Я помню твою дипломную работу, – сказала Саманта и процитировала: – Сырьевые ресурсы, которые позволят Земле выйти к звёздам, лежат в поясе астероидов. Ты по-прежнему так считаешь?
– Да.
– Но ты не учитываешь, что очень важно кому будут принадлежать эти ресурсы.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу посоветовать, – сказала Саманта и придвинулась к экрану. – Купи акции «Феррум аурум». Купи их на все деньги, что у тебя есть.
– Мне некогда заниматься биржевыми спекуляциями, – недовольно ответил Башарин. – Мне надо выполнять план. Если ты не забыла, я начальник геологоразведочной партии, которая ищет те самые ресурсы, необходимые Земле.
– Принято решение о закрытии партии. Как не результативной. У меня на борту представитель «Феррум аурум» с пакетом документов о твоей отставке и передаче имущества.
Радист негромко присвистнул и Башарин с удивлением вспомнил, что в рубке он не один.
– У меня люди жилы рвут, недосыпают, у них количество вылетов в два раза перекрыло нормативы, потому что штат укомплектован ровно наполовину, а Управление закрывает партию? – как-то даже весело спросил Башарин. – И я об этом ничего не знаю?
– Ты много не знаешь, Герка. На Земле большие перемены.
– Сэми, скажи – они легли под «Феррум аурум»?
– Я и так сказала тебе больше, чем имела право, – нахмурилась Саманта Николсон, и голос её стал официальным. Всё, теперь подругу юности ничем не проймёшь. Башарин хорошо помнил её характер. Странно, что она вообще пошла на разглашение закрытой информации.
– Спасибо, Сэми, – сказал он. – Я очень тебе благодарен.
– Береги себя, – сказала капитан крейсера и отключила связь.
Башарин отвернулся от монитора и увидел, что радист просматривает таблицы биржевых котировок. Кличка радиста почему-то была Диоген.