— Ну что, Макс, — говорю, — всё как и договаривались? Мне очень нужна эта победа, правда.
— Как и договаривались, — соглашается он.
— Тогда катапультируйся сам. Я тебя сразу подберу, чтобы чего не вышло, — у меня ещё есть надежда, да.
— Хорошо, — соглашается он.
И я начинаю верить, что всё обойдётся, но тут Тринадцатый орёт: “Вниз!”
Я слушаюсь, а дальше всё происходит очень быстро, как будто кто-то поставил время на быструю перемотку.
Заряд плазмы, который должен был раздробить крыло, чудом проходит мимо. Я запускаю в ответ шутихи, но передо мной открывается самонаводящаяся панель.
Кажется, я нашла свой сюрприз-апгрейд.
Ракеты типа “пчела” устремляются вперёд, я не успеваю их отозвать.
— Макс, крути манёвр! — ору я, но он не успевает.
Ракеты одна за другой врезаются в обшивку.
— Катапультируйся! — сердце частит. — Макс, я подберу!
— Катапультационный механизм не работает, — говорит он спокойно. — Вот мы и нашли мою неисправность, Кат.
Кажется, у меня дрожат руки.
— Отстёгивайся! Открой люк! Я постараюсь тебя подобрать!
— Поздно, Кат, сама знаешь, — он спокоен. Что бы там ни было, он остаётся боевым офицером. — Прости, Кат. Я бы подобрал тебя после аварии, клянусь. И дал бы выиграть, но должен Рамино крупные деньги, и моя дочь…
Взрыв.
Я смотрю на горящие обломки.
Я не знала, что у Макса есть дети.
Я не знаю…
“У тебя влага на щеках”, — говорит Тринадцатый.
— Ага, — соглашаюсь, потому что плевать, кто там что услышит. — Это всё — дефект.
* * *
К моменту, когда гонка закончилась, я уже взяла себя в манипуляторы. И куда там ещё себя обычно берут.
Паршиво было, конечно. Тут без вариантов. Мне раньше не приходилось убивать своих. Даже перекрёстный огонь, слава Космосу, обходил стороной.
Но на войне вещи просто, знаете… случаются. И ты либо учишься с этим мириться и идти дальше, либо подыхаешь в ближайшей канаве. А для ребят вроде нас война, пожалуй, никогда не кончается. И не стоит себе по этому поводу врать.
Опять же, нет тут плохих или хороших, нет справедливости или высшего смысла. Есть просто стечение обстоятельств. Выпавший жребий, принятые решения, жизненные повороты, шаги и шажочки. И глупо тут искать виноватых.
Тринадцатый молчал, и за это я ему была благодарна. Молча переждал, пока я делала круг перед посадкой, медленно дыша и успокаивая дрожащие руки. Не ввернул свои любимые фразочки насчёт “модификаций”, когда я уронила голову между коленей, успокаивая накатившую тошноту.
Видимо, парень действительно много чего понимает насчёт дефектов.
Когда я вышла из истребителя, навстречу мне тут же устремились дроны 9D съёмки.