— Да, я вижу, что мы поняли друг друга, — отметил Родас с каменной рожей. — Это хорошо. Значит есть надежда, что не придётся вскоре опять менять техника.
И вот тут я уже яснее начал понимать, насколько попал.
Доверие… оно пришло намного позже.
И началось, пожалуй, с отладок.
На лекциях, посвящённых работе техников, нам много чего говорили о совершенствовании и обслуживании. Мол, оружие требует отладки, технология — апгрейда. Вы пишете отчёт о возможных недостатках, потом на основании этого оружие настраивается, перепрограммируется, совершенствуется.
Звучало логично.
Оглядываясь назад, такого рода дрянь частенько звучит логично — в устах опытных пропагандосов, которые умеют этот говнобургер подать по наивысшему стандарту, с отличной сервировкой, первоклассным соусом и яйцами пашот. Настоящий вкус не поймёшь, пока не попробуешь на своей шкуре… А некоторые, даже распробовав, продолжают твердить, что всё очень вкусно. Не признавать же самим себе, что согласился жрать фекалии? То-то.
Короче, во время учёбы ничего меня в словах наставников не смущало. Опять же, от Родаса тоже никаких требований или объяснений не поступало, так что я с чистой совестью строчил отчёты, основываясь на писанине предшественника.
Так я поступал… до первой отладки.
— Какого хрена вы делаете?!
— Всего лишь свою работу, — бросил чуть раздражённо профессор, заправлявший всем происходящим. — И будьте добры, следите за языком. Вы ведь не хотите, чтобы я составил соответствующий рапорт, верно?
Я бросил взгляд на своего подопечного. На его распахнутую грудную клетку. На алую кровь.
Может, мне и следовало заткнуться, но это… это…
— Я думаю, это чересчур.
— В ваши обязанности мыслительный процесс не входит, — отрезал профессор. — Чтобы думать, здесь есть я. Ваше присутствие, тем не менее, всего лишь простая формальность.
Я знал, что надо заткнуться, хотя бы ради своей карьеры. Знал. Но Родас — он же мой напарник! Крыловой! Не знаю, откуда всплыло последнее слово, которое было в ходу у пилотов Земного Союза. Но оно зудело на задворках сознания, и заткнуться я просто не мог.
— Док, — сказал я, — я всё понимаю, но это мой подопечный. Я за него отвечаю. Вы вскрыли его, даже не вколов анестетик! Это же грёбаное живодёрство!
Профессор поморщился.
— Ори… Нико, верно? Если бы вы поменьше рассказывали мне, как делать мою работу, а хорошо выполняли свою, то этого разговора бы и вовсе не было. Скажите, вы ознакомлены с ТТХ своего подопечного?
— Разумеется! — рявкнул я. Долго он собирается мне морочить голову?
— Значит, вы должны были читать пункты про высокий болевой порог, повышенную регенерацию, устойчивость к ядам, способность понижать чувствительность нервных окончаний и высокий метаболизм?