Я долго ворочалась с боку на бок, не находя себе места, а когда наконец уснула, то вновь увидела Родерика. Его слова, которые я не решилась бы произнести вслух, воплотились в моем сне, наполненном прикосновениями, поцелуями и страстью, такой реальной, что я проснулась от собственных стонов.
— У тебя что-то болит? — озаботилось привидение, и я, взвизгнув и подпрыгнув от неожиданности, едва не свалилась с кровати.
Отлетев выше, привидение покружило под потолком и с надеждой спросило:
— Может быть, ты умираешь?
— Мисси, как я понимаю, — сказала я, вспомнив, что мне говорила о привидении Миранда. Безобидная, влюбленная в ректора…
— А ты потаскуха, — ответила она. — Насколько мне известно.
Я задохнулась от возмущения и швырнула в нее подушкой, которая конечно же пролетела сквозь призрачный силуэт и, шмякнувшись о стену, упала на пол.
— Еще и недалекая, — презрительно фыркнула она, отлетев в сторону.
— Почему ты меня оскорбляешь?
— Почему ты совращаешь ректора?
— Я?!
— А кто? Шлюха!
Она закружилась, и в комнате стало так холодно, что я подтянула одеяло выше и подоткнула его с боков.
— Что тебе надо? — спросила я.
— Чтобы ты отстала от ректора, — заявила Мисси, зависнув под потолком.
Наверное, живой она была куда симпатичнее, но сейчас мелкие черты лица исказила злость, и она стала похожа на крысу.
— Я к нему и не пристаю! Он сам ко мне ходит!
— Конечно, ходит. Потому что чувствует, что тут можно удовлетворить похотливые желания.
— Да пошла ты, — ругнулась я и пошарила взглядом по сторонам, впервые пожалев, что перебралась в другой дом. В том, обставленном Родериком, была куча всяких мелочей, которыми можно было бы швырнуть в привидение: вазочки, тапочки, письменные принадлежности…
— Правда глаза колет? — съязвила Мисси. — Шалава!
— Это было всего-то один раз!
— Что? — ошарашенно ахнула она. — Было? Когда?!
Я прикусила губы, осознав, что только что проболталась.
Мисси заметалась под потолком, завывая, а я натянула одеяло до самых глаз.
— О, горе, горе! — стенала она. — Моя любовь мне изменил! Но как же так? Я ведь всегда слежу за ним! Да и не мог он променять меня, любовь всей своей жизни, на какую-то подлую вертихвостку, еще и тощую. Прошлая его любовница хотя бы была красивой… — Мисси остановилась и повернулась ко мне. — Ты врешь! Скажи честно!