— Это ради твоей безопасности.
— Не надо! Вы ведь не проверяете каждого студента?
— Ты для меня не каждый студент, как ты не поймешь? Ты женщина, с которой я хочу связать свою жизнь.
— А я не хочу связываться, — отрезала я, и его лицо потемнело. — Я не раз говорила, что хочу сперва закончить академию. А потом смогу сама выбирать свою судьбу. Путник так и сказал, я могу выбирать.
— Ты видела путника? Когда?
— Дважды. Своего отца, — ответила я. — Первый раз — после бала. Я тогда думала, запечататься или нет. Он сказал, что я могу сама выбрать свою дорогу. А второй раз — в Лабиринте, когда он звал меня с собой.
— Но ты выбрала огонь. Почему? — требовательно спросил Родерик и замер, ожидая ответа. Серые глаза смотрели на меня внимательно, ловя каждую эмоцию.
— На то было много причин, — холодно ответила я, вздернув подбородок, но, кажется, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Родерик улыбнулся. — А еще Айрис, — добавила я. — Айрис Рок стала путницей.
— Так и думал, что это она. Ты видела ее?
— Да. Сразу после того, как появился портал. Она сказала мне иди туда, куда зовет сердце.
И я, сломя голову, побежала к Родерику. Поймет ли он? Все бесполезно. Он старше на целую жизнь. Мы хотим разного. Пока не поздно, лучше отгородиться от него и…
— Мне так хочется поцеловать тебя, Арнелла, — признался он вдруг, и все стены, не успев построиться, рухнули, а сердце забилось как сумасшедшее. — Но я боюсь еще больше все испортить. Если тебе нужна свобода — хорошо. Она у тебя есть. Хочешь учиться — учись и дальше, я всегда помогу тебе, если будут вопросы. Но, скажу честно, мне очень жаль, что мой коварный план провалился.
— А мне — нет, — проворчала я, слегка раздосадованная тем, что он отодвинулся, а потом и вовсе встал, давая понять, что разговор окончен.
— Мне надо к Стене сегодня, — пояснил Родерик. — Хочу взять часть патруля для охраны территории академии. Недавнее убийство в Фургарте не дает мне покоя.
Я кивнула.
— Я все же повторю, — сказал он, и желваки на его челюсти выделились сильнее. — Мне жаль, что той ночью я был… излишне настойчив. И уж конечно я не отношусь к тебе как к распутной женщине. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы сделал все по-другому. Ты сказала, что пришла ради Кевина, а мне хотелось, чтобы ты была только моей, чтобы и думать забыла о ком-то еще. Прости меня, пожалуйста.
— Ладно, — пробормотала я, не зная, куда деваться от смущения.
Он глянул в сторону Стены, помолчал, а потом снова обратился ко мне:
— Хочешь что-нибудь спросить? Сказать?
Я помотала головой.