- Думала, умру и не увижу вас больше.
- Мам, ну ты чего? Чтобы я этого не слышал.
Уходил от мамы с настроем оптимистичным. Поговорил с доктором, тот сказал, что она перенесла микроинфаркт от состояния стресса и волнения. Расписал рекомендации на будущее, сказал, что подержат ещё день, а потом можно будет отпустить её домой, под наблюдение участкового терапевта и местных врачей.
День провели в клинике. А на вторые сутки утром, собрали вещи и все вместе сели в такси, чтобы ехать в аэропорт.
Перелёт не доставил никаких неудобств. Мама чувствовала себя нормально, Маша совсем ожила и даже подбадривала остальных. Лозовой угрюмо смотрел в иллюминатор, но когда поворачивался и встречался взглядом с Володей, кивал в знак одобрения.
То ли это так показалось, то ли он стал каким-то другим. Угрюмый, но эта его угрюмость какая-то добрая, другая. Раньше в его взгляде всегда читалось своенравие и власть. Теперь он как будто стал ближе, даже в этой своей угрюмости. И кажется, даже стал по-другому понимать людей. Во всяком случае, так показалось. А там уже кто его знает, как у него в голове всё выстроено. Это уже загадка.
Но только Володька точно понял, это был урок не одному ему, Маше и матери, но и урок Лозовому, от которого, что-то всё-таки переменилось в его голове.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
Талант следователя.
Потом, когда в одиночку она раскроет это тщательно спланированное преступление, завуалированное под благое дело, как будто помощь с детьми, все поймут, все, насколько они были не правы, пренебрегая замечаниями и намёками Людмилы.
Глупые люди. Их обводят вокруг пальца, а они ухом не ведут. На их глазах вершиться настоящее зло, а они, как дураки улыбаются.
Ну ничего, настанет день, настанет час, когда они придут, поклонятся ей в ноги и назовут её своей – новой звездой!
Мечтать то мечтала, но дело то совсем не двигалось. Ни улик, ни намёков.
Она торчала у окна сутки напролёт, выбегала по вечерам, когда двор затихал. Стояла у подъезда, порой под дождём и ветром, замерзала в ночной прохладе. Замирала под дверью Горховых, в надежде хоть что-нибудь услышать, но всё, чем награждал её случай, это крики детей и тихий, ласковый голос Нади.
Но, нужно продолжать – стучите и вам когда-нибудь откроют. И тётя Люда продолжала.
- Вы бы видели её взгляд, когда я спросила, где Зоя Семёновна. Она как накинется на меня, да как вытолкает из квартиры. Клянусь, я чуть лоб не расшибла, так летела.
- Беременная девушка с ребенком на руках, тебя так толкнула? – с сомнением глянул Федорович.