То, что кололо за рёбрами, вдруг лопнуло, обдавая жгучей болью всю грудину.
– Аветисов, стой смирно и не думай рыпаться, – приказал Борисов, будто почувствовав, что Денис готов глотку перерезать подонку, посмевшему поднять руку на девушку.
Внутренности Дениса пылали. Жгло больно, дотла облизывая кости.
Герман схватил Юлю за локоть и потащил прочь из кухни. Королева даже не взвизгнула. Или ей банально не дали, этого уже Дэн не понял. Он стоял пришибленный, раздавленный, уничтоженный.
Юля, та самая Юля, с которой, он думал, пылинки сдувают, даже не выглядела удивленной, когда ублюдок поднял на нее руку. Она привычно пыталась повернуть голову боком, чтобы удар пришелся не с той силой, которую в нее вложил Романов. Значит, это уже происходило ранее…
– Ты знал? – слова с трудом прорвались наружу сквозь пересохшие губы.
Бешеные глаза Дениса впились в Борисова.
– Знал.
– И молчал?
– А что я сделаю? Если я анонимно заявлю на насилие, Романов откупится. Для него это пшик, пустяк. Я понимаю тебя, – надавил Егор, придвигаясь ближе, чтобы не поднимать голоса, – понимаю, что тебя рвут противоречия, потому что мы должны защищать таких, как Юля. Но сейчас мы не в состоянии ей помочь. Рыпнешься – он тебя закопает, в прямом смысле. Нам нужны доказательства такие, что способны надолго закрыть его, и тем самым мы поможем ей, – мотнув головой вверх, Борисов пытался достучаться до Дениса, который вроде бы и понимал, что тот прав, но потребность стереть с лица земли мразь, издевающуюся над Юлей, застилала любые доводы рассудка.
Перевел глаза наверх и вдруг понял, что сейчас там, в комнате… он ее…
Горло моментально свело. Дэн машинально потянул в сторону ворот футболки.
Да только сделать ничего нельзя. Если Денис хотя бы словом покажет Борисову, что его волнует то, что происходит наверху, тот все поймет. Эмоции – худший товарищ. Продемонстрируй он то, что агент знать не должен, его тут же отстранят и найдут другого. Того, кто не будет анализировать происходящее. Того, кто выложил бы Герману все имеющиеся факты и даже не задумался о последствиях.
Теперь Денису все стало ясно. И причины для побега, и почему Юля не признавалась. И страх тот на лице, когда он ей сказал о своих подозрениях. И самое главное – то, что он совершил. Собственными руками захлопнул клетку и оставил в ней канарейку. Твою ж маааать!
Юля просто пыталась избавить себя от мужа – морального урода…
Кости изнутри крошились, так хотелось разорвать гниду. Вытащить из его зверских лап запуганную девушку, которая еще вчера была в руках Дениса, и больше никогда к ней не подпускать.