– Ты оставил их ради себя или потому что неудобно перед Франсуа из-за того, что он так и не стал художником? А что на счет тебя? Ты еще получаешь удовольствие от собственного творчества?
– Ты права, я почти забыл, что каково это – браться за кисть с удовольствием. Я не могу не рисовать, но мои последние картины – это заученные приемы и проверенная годами техника. В них нет души, огня, сердца, каждый критик называет это по-своему. А после того, как увидел тебя, впервые за долгое время создал что-то действительно стоящее. Ни одной женщины мне не хотелось коснуться также сильно, как тебя. Ни одну не хотелось довести до оргазма лично, чтобы увидеть, как она кончает и потом постараться перенести ее страсть на холст. Рядом с тобой я перешагнул через все свои принципы, а ведь возводил их годами. Я предложил тебе контракт, хотя знал, что ты не создана для этого, но хотел удержать тебя хоть как-то.
– Но ты сказал Эйзенхауэру, что больше ничего не создал за это время. Почему, если я так хорошо на тебя влияю?
Роберт очертил пальцем мои скулы.
– Твои чувства такие настоящие, такие яркие. Но стоит взяться за кисть, как я понимаю, насколько фальшивят мазки. Я давно ушел от цвета, но твоя страсть… Ее невозможно передать в монохромных оттенках. Я пытаюсь понять твои ощущения, а по итогу только стою у мольберта, улыбаюсь, как дурак, а вся кровь приливает к члену. Какие уж тут картины.
– У тебя просто давно не было секса…
– Дело не только в сексе. Я больше не могу жить, как прежде, Денни. Все, что работало раньше, больше не работает. Я не хочу других женщин. А еще… – он запустил руку мне в волосы и выдохнул: – Ведь ты рыжая.
_____________________________________
* Алекс Кейн – главный герой романа «Дракон в моей постели».
Я думала, что, как только станет можно, то наброшусь на Роберта в тот же миг. Вышло иначе.
Вернулось знакомое желание – как можно скорее спрятать голову в песок. Денни Стоун в мгновение ока превращалась в трусливого страуса, если в дело вступало прошлое. Не зарубцевавшаяся рана снова напомнила о себе, а в подушечки пальцев как будто иглы вгоняли, настолько сильно покалывало от предчувствия чего-то ужасного.
Но разум упорно твердил – «Ты не хочешь знать больше, чем знаешь». Не таким способом. Не сейчас. Только не от Роберта Маккамона.
В конце концов, нанятый частный детектив до сих пор каждый месяц писал мне: «По делу ничего нового». Пусть так и будет. «Ничего нового», дорогое сердце, и не смей колотиться так, как будто вот-вот проломишь ребра.
Ничего нового.