Отодвигается от моих бедер, и в этот момент я очень боюсь, что он сейчас действительно уйдет и оставит меня такой.
Но Маккамон всаживает в меня сразу два пальца, так что перед глазами темнеет от острого, темного желания. И я кричу под ним, когда начинаю двигаться с ним в одном ритме.
Обвив мое тело второй рукой, Маккамон поглаживает клитор нежно, медленно, хотя в это же время быстро трахает меня двумя пальцами. И эти разные движения сводят с ума, как горячее и холодное в одном укусе. Пальцы одновременно ласкают и берут с голодной яростью. Поглаживают и будто сразу трахают без прелюдии.
Я впиваюсь зубами в спинку дивана, и только, когда крик перерастает в беззвучный стон, понимаю, что кусаю не диван, а предплечье Маккамона.
Меня трясет в оргазме, который проносится со скоростью сорвавшегося с тормозов локомотива. Никогда не кончала так быстро, и разгадка такого сильного возбуждения кроется в том, какими дразнящими и нежными были его руки, когда он гладил меня.
Сильнее впиваюсь зубами в его карамельную кожу, под которой действительно стальные мышцы.
Долгожданная разрядка вышибает из головы все мысли, оставляя только негу в теле и слабую улыбку на лице. Как только Маккамон убирает руки, я падаю на диван, как подкошенная.
О боже. И это только руки. А что он может сделать членом?
Если я и надеялась, что после еще одного раунда моей решимости затащить художника в постель поубавится, то, похоже, я сильно ошибалась. Моя решимость стала только крепче.
Как и стояк у Маккамона.
Не говоря ни слова, он подхватил меня на руки и куда-то понес. Я прижалась к его груди, ошалело соображая, что, в общем-то, сейчас касаюсь его, чтобы он там не говорил до этого.
Хорошо хоть удержалась и не лизнула его, хотя очень хотелось.
Маккамон ногой толкнул дверь, а после уложил меня в кровать, укрыв сверху чем-то мягким и теплым.
– Куда ты уходишь? – прошептала я, обращаясь, к своему стыду, к его члену, который оказался как раз вровень с моими глазами.
Один – один. Он ведет разговоры с моей грудью, а я общаюсь к рвущемуся ко мне через одежду члену.
Но Маккамон этого не знал, поэтому ответил сам:
– В мастерскую.
Из моего оргазма может получиться еще одна новая картина.
Маккамон оставил меня одну, пока у меня в ушах до сих пор шумело от собственных же криков, так что тишина больше не волновала.
Я моментально провалилась в глубокий сон без сновидений.
⁂
Утром меня разбудил будильник. И тем не менее, проснулась я как следует отдохнувшей. А еще готовой к новым подвигам.
Сначала по привычке потянулась к телефону, чтобы проверить рабочую почту и только потом вспомнила, что теперь «на задании» и появляться в редакции нет необходимости.