Ему тоже было известно, что я журналист – Эйзенхауэр надоумил и велел держать со мной ухо востро. Сам Томас колонкой «Светская хроника» не интересовался и на то, что там писали о Маккамоне, ему было плевать. Работал он на Маккамона целых пять лет. Сказал, что за это время навидался всякого и привык даже к самым экстравагантным выходкам хозяина.
На мой вопрос, какие из женщин Маккамона Томасу запомнились больше всего, он сказал: «Хм. Кроме вас?»
Так я выяснила, что дольше всех у Маккамона продержалась порно-актриса. Почти полгода. И да, именно с ней отжигал Гарри. И один раз у Маккамона жили тройняшки. На ум сразу пришел пункт об оргиях.
За все время, что Томас работал у Маккамона, тот никогда не пил и не принимал запрещенных препаратов, хотя никак не вразумлял других по этому поводу.
Гений все не появлялся. А я взяла вторую чашку кофе и решила закинуть главную удочку:
– А Шарлотта деБорн тоже жила здесь?
– Когда-то да. Это мисс деБорн и наняла меня, – ответил Томас с улыбкой, которая не оставляла сомнений, что его сердце навсегда отдано именно этой женщине.
После в дверь позвонили, и беседу пришлось прервать. Пока из моей комнаты выносили разрушенный стол, я с телефоном засела на том самом диване у панорамного окна на парк. Не мешало бы прояснить кое-что о Шарлотте и о том, что ее когда-то связывало с Маккамоном.
Гугл услужливо забросал меня свежими новостями о том, как Шарлотта деБорн проводит свое время. Буквально вчера она посещала выставку молодого дарования, который являлся ее протеже, как я выяснила из статьи.
Приблизив фотку с мероприятия, я увидела женщину лет сорока, хотя страничка в Википедии утверждала, что ей только тридцать с хвостиком. На загорелой коже блестели бриллианты – колье, кольцо и браслет, а легкое, почти скромное, черное платье обтягивало идеальную фигуру. Темно-рыжие волосы были уложены в небрежную, но изящную прическу. В камеру она глядела с гордостью, а в широко распахнутых темных глазах чувствовалась сила и уверенность.
Такая, как она, легко могла быть закадычной подругой Элеоноры и держать в трепетном уважении художественный бомонд восточного побережья.
А вот представить такую женщину в роли молчаливой и покорной музы было сложно.
Хотя, в то же время, представить ее рядом с Маккамоном на таком же светском мероприятии, получалось легко. Чего стоило то, с каким изяществом двигался Маккамон, как элегантно на нем смотрелась даже самая простая, казалось бы, одежда, а острый ум в сочетании с красивым подтянутым телом давали беспроигрышное сочетание.